Меченая кровью. Джули Дювер

донесся из под двери. Наверное Любава упала на колени. Князь замолчал. Я собиралась распрямить спину и идти к себе, как сквозь вздохи и тихие стоны донеслось.

      – Все еще хороша, бесовка. Что бы ночью явилась. А про Маринку я еще не решил. Посмотрю, как ты стараться будешь.

      Пришло время праздновать Коляду. В зиму любимый праздник. В избы заглядывали ряженые, пели песни. Допоздна народ веселился, пел, все кричал первый переход от зимы к весне. На колядки, когда отец дарил нам подарки я не выдержала и попросила:

      – Тятенька, ты все можешь. Ты сильный и смелый. Тебя все почитают и уважают. Никто не посмеет тебе перечить. Тятенька родненький любимый. Я всегда всегда. Все все выполню, как ты велишь. Только отмени жертвы. Не пущай сигать в бездну окияна. Тятечка пожалуйста.

      Неожиданно сестрички Олька, Маринка и даже самые маленькие Аленка и Верка упали на колени прося о том же. Любава подошла близко близко к князю и тоже упала на колени:

      – Княже молим. Отмени обычай.

      В палатах стоял плач рыдания. Детские ручонки тянулись к князю в мольбе. Отец осерчал, забрал подарки и ушел на мужскую половину. Меня велел наказать. Запретил выходить из девичьей до назначенного дня. Праздника весеннего равноденствия. До дня смерти. Тьма души нашептывала “Давай убежим, схоронимся”. Но страхи, один другого перешептывал. Боязно остаться и прыгать с обрыва. Боязно убежать, куда, к кому, с кем. В лесу медведь задерет точно, а вода вдруг пустит в Ирий. Надежда. В душе таилась вера, вера в жизнь, ждала пока сердце коснётся любовь. Жена. Стану женой бога.

      Дни тянулись мучительно. Ко мне не пускали. Олька иногда подсовывала под дверь пряничек. И убегала.

      Накануне поездки отец зашел. Я лежала нечесаная, немытая. Не хотела ни видеть ни кого, ни слушать. Почти примирилась с возможной смертью. Княжеская дочь. Самое бесправное существо на земле. Никто не любит. Ни кому не нужна. Племя скоро сбросит со скалы, просто так сбросит. Обряд дарения дочери в жены богам возможно обман. Мы перестали быть нужны богам. Они не берут нас в жены. А князья верные древнему уговору продолжают убивают детей. Просто так убивают. Ни за что. Без цели. Новые боги не спускаются с небес на землю, чтобы княжить людьми. Боги отвернулись от нас. Князья отвернулись от дочерей. Если он не скинет Маринку, то отдаст в жертву Ольку. Какая мне-то разница. За меня заступится не кому. Я все равно умру в ледяной воде, в бушующем океане. Или не умру. Маленькая надежда, как огонёк лучины теплилась в груди. То разоралась и тогда мне легко мечталось об Ирии. То почти тухла и тогда чёрная суть поднималась в душе и становилась муторно.

      – Арина, дочка, посмотри на меня.

      Теперь я могу противится, что еще он мне сделает. Два раза не убьет. Не повернулась к отцу. Не любит от меня.

      – Арина, я пришел, что бы отдать тебе вещь твоей матери. Посмотри на меня.

      – Ты столько лет хранил вещь чужестранной, грязной рабыни?

      Я зло выплюнула слова, так часто осыпаемые мою спину Любавкой, а потом и Маринкой. Он тихо сел на край постели. Только сбитое дыхание и слышалось. Неожиданно его теплая тяжелая рука коснулась моего плеча.

      – Зарина