Тени коротких жизней. Виктор Климов

недозволенного, что уж тогда? Тем не менее, решив соблюсти часть своих обязанностей, поинтересовался:

      – А кого видеть-то желаешь? Может, подскажу?

      – Афанасия Оленина…

      – На месте он, на месте! – удовлетворенный, что вовсе становится полезным, подтвердил дежурный. – Как раз, наверное, корма готовит. Тогда на дробильной и искать, – указал он рукой на одно из строений. – Где же ему сейчас быть, как не там? – решил проверить свою мысль мужчина. – Конечно, на дробильной! – утвердил он.

      – Спасибо тебе, – слегка поклонился и улыбнулся Вячеслав.

      – А ничего и не стоит! – остался доволен общением мужчина.

      Вячеслав направился в сторону, указанную караульным. Ласка присмирела и всё чаще касалась голени хозяина. Слева от них оставались двухрядные навесы с клетками, в которых можно было различить юрких норок. Привыкшие к режиму, они беспокоили себя внутри металлических сеток излишней подвижностью. Ласка, переполненная навалившимися на неё запахами, была взволнована и желала как можно быстрее сориентироваться.

      В это время из боковой двери постройки с большим тазом в руках вышел мужчина. Он дежурно оглянулся на человека с собакой, шедших по дорожке, и продолжил свой путь. Затем остановился, переместил таз и приложил ладонь ко лбу. Задержался в этой позе. Сосредоточившись, опустил таз, развязал тесёмки брезентового фартука, снял и уложил его поверх таза. И, вытирая чистые руки о полы рабочего халата, пошёл навстречу. Заговорил первым:

      – Совсем не ожидал тебя здесь увидеть, Вячеслав! Не ожида-ал, – кивал головой и дружелюбно улыбался Афанасий. – Наверное, ко мне же идёшь? А к кому ты здесь можешь ещё идти? – размышлял он.

      Поравнялись и крепко пожали друг другу руки.

      – Рад видеть тебя, Афанасий! – искренне произнёс Вячеслав, удивляясь своему волнению.

      – И мне приятно!

      – У тебя самое заботное время сейчас. А я отвлекать тебя собираюсь.

      – Напротив – удачный промежуток! Всё им приготовил, измельчил. Массу кормовую сейчас женщины заберут да станут кормить своих воспитанниц. Видишь же, по клеткам мечутся! Ух, чуткие! Как только машины включу – куда там! Вмиг вскакивают и бегают, пока голоса своих дам не услышат. Зверь, он и есть зверь! Кормёжка всех делает чувствительными…

      Ласка, прислушиваясь, присела на задние лапы, оказавшись почти за спиной Вячеслава.

      – А у меня здесь хорошее место есть. Пойдём присядем? Там всегда ласковый свежий ветерок порхает, нам в самый раз будет. В дежурку свою приглашать не стану. Со свежего воздуха да с непривычки вам в ней покажется совсем неуютно, – кивнул Афанасий на притихшую собаку.

      – Конечно, на воздухе будет куда приятнее… – согласился Вячеслав. И как-то окончательно распознал стремление Афанасия подольше находиться на просторах живой природы.

      Место, куда они пришли, было устроено с заметным прилежанием и потому создавало притягательный уют. Полукругом высаженные ёлки нижними ветвями касались сколоченной