Тени коротких жизней. Виктор Климов

что предприятие закрытое. Велели особо не распространяться…

      – Похоже, редкие металлы? Производственники новые технологии осваивают…

      Вячеслав поднял взгляд на Марину, пожал плечами:

      – Кто же знает? Ты потом… ко мне приедешь?

      Марина задумалась.

      – Не буду лукавить, Вячеслав. Всего не скроешь, твоё имя называли. Кого из нашей партии выбирать, как не тебя? Эти дни ждала твоего разговора и думала о нас. А теперь после твоего вопроса, наверное, скажу, что… не приеду.

      Она помолчала.

      Затем грустно улыбнулась и негромко заговорила:

      – Так отчётливо помню тот день… Тёплый, ласковый, весенний. И тот скальный распадок, который словно ловил это тепло и одаривал им свои склоны.

      Наш привал на берегу небольшого озера. И твой взгляд. Я так отчётливо помню тот взгляд самца! Ты догадался, что я распознала твою мысль, и бросился на меня, как хищник.

      Молча срывал с меня одежду и делал всё таким странным образом, что я не могла понять, сопротивляться отчаянно или смириться. Словно загипнотизировал.

      Я только стонала под тобой, но не от любовного экстаза. В тот момент он и не мог мною овладеть. Стонала от твоего мужского напора и силы. И не могла понять, обрела ли я грубую человеческую радость или окончательно потеряла душевное богатство, которым готовилась наделить любимого человека. Потом распознала, что ты мне такого выбора и не оставил. Поставил перед фактом. Я тебя захотел, и ты стала моей… Всё! И никаких других душевных чувств!

      И ещё помню. Прекрасно помню твоё выражение, когда понял, что ты у меня первый. Нет, у тебя не было страха, что без согласия нарушил мою девственность. Ты этим никогда не болел.

      Ты рассчитывал, что станешь одним из нескольких. И тогда наша связь останется простым дежурным эпизодом. А оказался первым. Это тебя озадачило. Ты никак не желал принять ответственность, оказаться обязанным. И тогда ты озлобился на меня. За то, что ошибся. Другие мечтают. Ты же завоевал и тут же насторожился…

      А теперь спрашиваешь… желаю ли я приехать?.. Почему же теперь спрашиваешь? Тогда не спрашивал. И никогда затем не спрашивал. Ты привык иметь, когда желал… А теперь спрашиваешь. Значит, не желаешь, Знобин…

      – И ты стала меня по фамилии называть.

      – Это теперь наша истинная дистанция. Которую выбрал и установил ты.

      Марина легко встала со стула. На её лице не было отчаяния и боли. Элегантное недорогое платье удачно облегало фигуру Марины, подчёркивая её грацию. Она уносила тарелки и возвращалась назад, не начиная разговора, просто выполняла очередное необходимое дело. Она никак не походила на человека, которым владеет безысходность. Она собиралась и дальше наслаждать себя жизнью, как того ей позволяли её молодость, ум и красота.

      В какой-то момент Марина остановила взгляд на Вячеславе.

      – Вячеслав, прекрати! – потребовала она. – У тебя опять тот взгляд, как на берегу озера! Вячеслав!

      Он не слышал её. Только видел её голубые глаза, отражающие всю земную красоту, локоны волос на лбу, в которых играли лучи заходящего солнца, притягательное тело в вырезе платья.