Исцеление мира. Журнал Рыси и Нэта. София Агачер

Юркевич куда-то запропастился.

      – Обалдеть, а я вот всю свою жизнь считал, что филин – это самец, а сова – это самка одного и того же вида птиц! – удивился услышанному мой коллега Мишель Дризэ.

      – Как дети малые! – рассмеялся наш проводник. – Филин – это огромная птица с размахом крыльев в полтора метра. Яркая и красивая. Сама рыжая, а глаза огненные и горят в темноте, как два шара. Сова же птичка средненькая и серенькая.

      – Ca va! Ca va! – повторил по-французски Мишель Дризэ и помахал поднятой рукой в знак приветствия.

      – Очень приятно, тебя зовут Сова, а меня – Матвей Остапыч! Хорошое имя, у меня был напарник с позывным

      «Сова», – с теплотой в голосе ответил наш проводник.

      – Я не ибу! – воскликнул Мишель, да так громко, что доктор Бертье поперхнулся водой, которую пил из бутылки, и закашлялся.

      Остапыч удивлённо поднял брови, хмыкнул в кулак и тихо, обращаясь исключительно к Мишелю, сказал:

      – Ничего, после похода в зону всё нормализуется. Мне уж сколько за семьдесят, а и то к зазнобе в Тульговичи заезжаю.

      После этих слов все члены нашей группы сложились пополам от хохота. У меня даже потекли слёзы из глаз. Давно я не слышал таких комичных каламбуров!

      – Хлопцы, чего ржёте, как наши лошадки Пржевальского? – ничего не понимал Остапыч.

      – «Ca va» – очень часто встречающее… ик… во Франции выражение, которое переводится на русский язык как «всё нормально». Оно может использоваться… ик… как вопрос и как утверждение, – видя растерянность нашего проводника, икая от смеха, начал объяснять сложившуюся комичную ситуацию доктор Бертье. – А название птицы «сова» по-французски звучит как «hiboy» или «ибу». Поэтому, уважаемый Матвей Остапович, когда вы решили, что Мишеля зовут «Сова», он смешал два языка и ответил вам, что он не сова, и получилось «я не ибу». Такая вот выскочила оговорочка по Фрейду!!!

      Остапыч заулыбался, похлопал по плечу покрасневшего, как варёный рак, Мишеля и сказал:

      – Всё будет хорошо, парень! А к совам ты присмотрись, присмотрись!

      Далее Матвей Остапыч стал серьёзным и поведал нам, что электричества в отселённых деревнях нет, когда-то они от Чернобыльской станции питались. От Погонного станция – рукой подать, километров двадцать по прямой. Ночью, как зажгут энергетики огни, «торт» саркофага так и светится среди мрака тридцатикилометровой ночи, как будто корабль инопланетный приземлился на болота. Зато теперь на уже неэлектрических столбах высятся гнёзда орлов-белохвостов. Красивая пара – орёл и орлица, взлетят и парят в небе: здоровущие такие, гордые плывут на ветру. И птенцов у них в заповеднике по четверо, что в двое превышает норму. Вот только буслов нет, белых аистов. Не могут жить аисты без людей – видно, счастье некому приносить. Зато в глухих местах заповедника, внутри самых мощных и ветвистых деревьев, появились гнёзда чёрных аистов – большой такой птицы в тёмном фраке, с огромным красным клювом.

      Природу