Семь ночей в постели повесы. Анна Кэмпбелл

нет, Сидони. Никогда не проси отпустить тебя. Пока – нет. Не раньше, чем мы познаем райское блаженство.

      – Прекратите. – Сердце ее колотилось так сильно, что готово было выскочить из груди.

      – Прекратил бы, если б мог.

      Она напряглась под его рукой.

      – Глупости, вы просто играете со мной.

      – Несомненно, tesoro. Но ты сама виновата в этом. Ты такая неотразимая, что я просто не в силах… устоять.

      – Возьмите себя в руки, мистер Меррик. Одолейте эту слабость.

      – Я пытаюсь, дорогая, я пытаюсь.

      – Я вас укушу, – пригрозила она, но не пошевелилась.

      – Я и сам тебя укушу, прежде чем закончу. – Взгляд его задержался на ее губах, отчего сердце Сидони молотом застучало в паническом предостережении. – Съем тебя, как спелый персик, вместе со всем соком и сладостью. А потом оближу губы.

      Она знала довольно, чтобы понять, что он подразумевает грех. Больше чем просто поцелуи, это уж наверняка. Для такого повесы, как он, поцелуи, должно быть, такая мелочь.

      – Вы… вы пугаете меня, мистер Меррик.

      Хотя страх был лишь частью того, что она чувствовала. Физическая близость никогда не привлекала ее. Она и помыслить не могла о том, чтобы отдаться мужчине. Но что-то в Меррике зажигало ее кровь нарождающимся желанием, несмотря на то что она знала о нем и что он уготовил для нее.

      – Смелее, мисс Форсайт! – Он насмехался над ее холодным формализмом. Она и сама чувствовала себя глупо, называя его «мистер Меррик», когда он вот-вот поцелует ее. В чертах его проступила неумолимость. – Больше никаких отговорок и никаких возражений, Сидони. Начнем игру. Трофеи – победителю.

      Глава 5

      Сидони приготовилась заново пережить вчерашний целомудренный поцелуй. Была та же неизбежная интимность. Тот же невольный восторг. То же томительное ожидание, словно откровение – вот оно, совсем рядом, стоит только протянуть руку. Всего этого уже было довольно, но на этот раз… поцелуй оказался иным.

      Поцелуй передавал безошибочное приглашение. Но к чему? Сидони была слишком неопытна, чтобы знать это. Однако прекрасно понимала, что малейшее встречное движение с ее стороны навлечет на нее беды, с которыми она не сможет совладать. Как и прошлой ночью, она оставалась неподвижной под его губами, надеясь, что отсутствие поощрения остановит его.

      Напрасная надежда.

      Джозеф целовал ее не спеша, и скоро сопротивление плавно перетекло во всепоглощающее острое ощущение: гладкой твердости его губ, мягко сгибающихся и разгибающихся пальцев руки на затылке, лихорадочного стука собственного сердца. Внизу живота сделалось нестерпимо горячо. Это незнакомое, непрошеное ощущение манило ее погрузиться в поцелуй. В смятении она отодвинулась. Кисмет тихонько заржала и переступила ногами.

      – Шш, – мягко проговорил Меррик.

      – Это вы мне или лошади? – Сидони презирала себя за предательскую хрипотцу в голосе.

      Он тихо рассмеялся:

      – А ты как думаешь?

      – Думаю, вам надо остановиться. – Руки ее сжали поводья, хотя она постаралась больше не тревожить