Семь ночей в постели повесы. Анна Кэмпбелл

был догадаться.

      Бедная Роберта. Жизнь с Уильямом, – должно быть, ад на земле. Ее исступленная веселость в обществе теперь вполне понятна: утешается тем, что при людях муж не смеет поднять на нее руку. Джозеф почти простил ее за то, что она вздрагивает от отвращения, едва завидев его.

      Мисс Форсайт выглядела подавленной. Голос ее был низким и дрожащим.

      – Если вам известны… обстоятельства жизни Роберты, благородство требует от вас простить ей долг.

      Губы его растянулись в невеселой улыбке.

      – В этой игре благородство, как и честь, не имеет решающей силы. Наверняка вы уже поняли, что я ублюдок не только по рождению, но и по натуре.

      Он ожидал, что она передернется от его грубой прямоты, но Сидони посмотрела на него прямо и открыто.

      – Если я останусь здесь, моя репутация будет погублена.

      С возгласом раздражения – больше на себя, чем на нее, – он отпустил ее руку и вернулся к окну. Она прошла вслед за ним и опрометчиво остановилась слишком близко, вглядываясь в него так пристально, словно искала какое-нибудь свидетельство доброты. Что ж, ей придется искать до скончания века. Общество превратило его в чудовище, и с тех пор он делал все возможное, чтобы соответствовать этому мнению.

      – Вы должны были понимать это, когда ехали сюда. – Меррик заставил себя говорить небрежным тоном, как бы сильно близость девушки ни волновала его чувства. Солнечный свет, льющийся в окно, вспыхивал разноцветными искрами в ее роскошных волосах: льняными, золотистыми, рыжеватыми. – Надо полагать, вы сочинили для своих близких какую-нибудь байку, чтобы в ближайшую неделю вас никто не хватился.

      – И все равно я не хочу, чтобы мое имя было запятнано.

      – Даю вам слово, что наша… связь останется в тайне. – Сарказм сделал его голос более резким. – Радуйтесь, мисс Форсайт. Эту неделю вы свободны.

      – Но я не свободна стать женщиной свободных нравов.

      Он криво усмехнулся ее находчивому ответу.

      – Отчего же нет?

      Сидони Форсайт – настоящая Спящая красавица. Боже милостивый, как же ни один мужчина не разглядел ее? Но она и чувственная натура. Он, несмотря на свое изуродованное лицо, умеет доставить женщине удовольствие. И его глубинные инстинкты настойчиво твердили: она будет наслаждаться, как только поборет свои страхи и сомнения.

      Сидони оглядела его с нескрываемым презрением.

      – И вы вынудите меня делить с вами постель, зная, что единственная причина, по которой я здесь, – это спасти сестру от жестокого обращения?

      – Я же сказал вам: мои вкусы не распространяются на святых мучениц.

      Взгляд ее оставался каменным.

      – Я никогда не приду к вам по доброй воле.

      Когда Джозеф схватил ее за руку, вспышка жара едва не лишила его самообладания. Он притянул ее на диванчик в оконной нише рядом с собой.

      – Я бы хотел попробовать убедить вас в обратном, bella.

      Когда же ее согласие стало таким важным? В тот момент, как он поцеловал ее и уловил