Пороги. Олег Васильевич Опрышко

огней, прямо по курсу какая-то деревня.

      Капитан привстал с дивана, посмотрел в окно и, оценив ситуацию, произнёс всего два слова:

      – Штурман, курс?

      Штурман подскочил со стула, метнулся к компасу.

      – Курс пятьдесят пять и пять! – лихо доложил он.

      – Прр-аа-вильно! – подтвердил капитан и вновь уселся на диван, а штурман, даже не взглянув в окно, вернулся к столу.

      В этот момент я понял, что являюсь для них гораздо большей помехой, чем окружающая обстановка, так как не дошёл до их кондиции. И действительно, чего это я загоношился? В рубке вся вахтенная служба во главе с капитаном, а я, как, ну, в общем, озабоченный, мечусь тут. Чтобы скорее дойти до их безмятежного состояния, я накатил ещё сотку, хотя, признаться, пошла она хуже, чем первая. Первая всё же была в охотку, а вторая, как бы по необходимости.

      – Палыч, а расскажи лучше, за что тебя лишили визы?

      Видимо, слышавший от кого-то эту историю, штурман решился выяснить подробности из первоисточника.

      – За доброту сердечную, сын мой.

      – Как это так, за доброту? – не унимался штурман.

      – А вот так. По доброте душевной сделал доброе дело, за что, можно сказать, и пострадал. А если быть точнее, то из-за баб.

      Разговор явно переходил в третью стадию.

      – Вот это точно, все беды от баб.

      – Ну, может, и не совсем из-за баб, хотя без них не обошлось. Пришли мы как-то с моря и встали на набережной Шмидта, надо было снабжение получить. Ну, и задержались на выходные…

      Очередная байка плавно потекла из уст рассказчика, а я всё никак не мог понять, почему их абсолютно не волнует, что происходит вокруг судна. Даже радар они не собираются включать. Ну, с радаром понятно: он на судне один, и его берегут пуще собственного глаза. Но что они знают такого, чего ещё не знаю я, и это знание позволяет им хрен завалить на всё вокруг? Не задавая больше глупых вопросов, я снова взял бинокль и принялся искать отгадку самостоятельно. Вскоре в бинокль стали отчётливо видны не только уличные фонари деревни, но и светящиеся квадратики окон домов, и даже, как будто, послышался лай собак.

      Блин, да что это за Китеж-град? Если мы идём правильно, то он стоит на воде прямо у нас на пути. А если мы всё же сбились с курса, то почему это никого не беспокоит?

      – Ну, короче, – продолжал рассказчик, – пришли штурманец с поварихой ко мне среди ночи и слёзно просят, чтобы я расписал их. Жениться им, видите ли, невтерпёж, и я ну, просто, обязан помочь их горю. А вдруг завтра с утра опять в море, так они и до ЗАГСа не дойдут. В общем, уговорили они и я, вроде как в шутку, зарегистрировал их брак в вахтенном журнале. Утром эта матрёшка, пока на судне ещё все спали, взяла вахтенный журнал, сняла и заверила у нотариуса копию страницы и мигом в ЗАГС: выдавайте, мол, мне свидетельство. Всё бы ничего, да у штурманца, женишка нашего молодого, оказывается, ещё одна зазноба была, уже на сносях, и они, как назло, вместе с мамашей