Пороги. Олег Васильевич Опрышко

стармех исполнителей работ, – если всё аккуратно подкрасить, вообще никто не поймёт, как труба уцелела в этом месте. Пойду, обрадую капитана, а вы идите, отдыхайте до обеда, Часа в три начнём работы на главном двигателе, как только он остынет. К тем порам уже можно будет открывать картер.

      – Алексей Юрьевич, мои шаманы закончили работу, я уже осмотрел, боцман подкрасит немного и, как говорит мой сварщик, комар носа не подточит, – доложил стармех капитану по телефону. – Если боцман со сварщиком успеют и леерное ограждение заменить, то всё, практически, будет исправлено.

      Боцман только срежет повреждённое леерное ограждение и натянет троса вместо лееров. Сварочные работы в порту запретили производить, ну и, конечно, подкрасит. Если трубу сделали, полагаю, инспектор не будет препятствовать к выходу. Ну, а леера в море приварим.

      …Солнце уже прошло точку зенита, раскалив палубу и высушив свежую краску, нанесённую боцманом на места, где ночью механики вваривали новую трубу, и покатилось дальше, к закату, когда к борту судна подъехала машина с инспектором «Германского Ллойда». Ещё с причала он осмотрел и сфотографировал место повреждения, после чего поднялся на борт судна.

      – Вахтенный помощник вахтенному у трапа! – вызвал по рации дежурный матрос дежурного офицера.

      – На связи!

      – Прибыл инспектор по поводу повреждения корпуса.

      – Добро, я сейчас подойду, а лучше, проводи его в грузовой офис, а я доложу капитану.

      – Добро, принято! – ответил вахтенный матрос и предложил инспектору следовать за ним.

      «Неплохо поставлена служба», – располагаясь в кресле, в помещении просторного грузового офиса, отметил про себя пожилой инспектор, понимающий русскую речь. От предложенного кофе он отказался и, в ожидании капитана, разглядывая помещение, обратил внимание на разложенные на большом столе папки документации с чертежами корпуса судна. – «Похоже, была причина, если достали эти папки», – сделал он вывод.