Пороги. Олег Васильевич Опрышко

примеру, неожиданно прыгнул в воду. Все бросились к борту. Поросёнок, задравши голову, уверенно плыл к берегу. Шлюпочную тревогу решили не объявлять, Бог ему жизнь дал, пусть он и решит его судьбу, а мы только подбадривали пловца восторженными возгласами, – заканчивал боцман свою очередную историю, – а до берега-то проплыть ему оставалось совсем немного…

      – Боцман! – донеслось из громкоговорителя, установленного на мачте, – хорош байки травить, готовь якорь к отдаче.

      – Есть готовить якорь к отдаче! – подтвердил боцман в переговорное устройство принятую команду и отправился исполнять распоряжение.

      Судно подходило к Балаковскому шлюзу, и в ожидании очереди на шлюзование становилось на якорь.

      Рыбалка

      В тот день мы никуда не спешили. В Ладожское озеро вышли поздним вечером и, пройдя Кошкинский фарватер и приёмный буй, легли на привычный курс.

      – Выпить хочешь? – ошарашили меня вопросом, когда я часов в двенадцать ночи поднялся в ходовую рубку.

      Свет в рубке, как ни странно, был включён, а вахтенная служба уютно расположилась на диванчике за столиком и вела оживлённую беседу.

      Это была моя вторая навигация на судах «волчьей стаи». Кто и почему так назвал эти суда? Ну, во-первых – за их серый цвет, в отличие от судов, выходящих в море (корпуса которых были выкрашены в чёрный цвет). Во-вторых – за их наглую привычку обставлять на коротком переходе по Ладожскому озеру всех подряд, выжимая из своих машин всё до последней худой лошадиной силы. После разводки, когда караван из полутора или двух десятков судов почти одновременно выходит в Ладожское озеро, в Свирицу необходимо прийти как можно скорее. Иначе в ожидании шлюзования в Нижнесвирском шлюзе можно простоять больше суток. В «волчьей стае» судоводители были экстра-класса, однако и из них выделялись умельцы, способные тягаться в скорости даже с пассажирскими судами. Выходя в озеро последними в караване, в Свирицу зачастую они приходили первыми. Вот к такому капитану я и попал, проработав уже почти две навигации на маршруте Подпорожье – Ленинград.

      – Если здесь наливают, не откажусь, – ответил я, удивлённый не столько вопросом, сколько обстановкой.

      – А у нас самообслуживание. Жаждущие могут насытиться за штурманским столом, только аккуратненько, карту мне не залей, – разъяснил третий штурман.

      Судя по пустым бутылкам, составленным у штурманского стола, мероприятие продолжалось уже давно, да и тема разговора соответствовала уже второй стадии (как говорится – вначале о жизни, потом о работе, а на десерт – о бабах). Поговорить за жизнь – святое дело.

      – Вот ты мне объясни, Палыч, – в который раз допытывался матрос. – В прошлом месяце мы план перевыполнили, и премию нам начислили хорошую, да только скостили на пятьдесят процентов, якобы, за перерасход топлива. А нынче мы получили квартальную премию за экономию того же самого топлива.