Почтальонша. Франческа Джанноне

когда Агата с Лоренцой ложились спать и в доме воцарялась тишина, Антонио запирался на ключ в кабинете и доставал из ящика учебник французской грамматики, взятый в библиотеке. Он засиживался допоздна, читая и делая пометки, и останавливался лишь тогда, когда у него начинали слипаться глаза.

* * *

      Карло сидел за одним из столиков перед баром «Кастелло» с Роберто на коленях и сигарой в руке и пил довольно паршивое красное вино, которое подавали в этом заведении. И тем не менее как же приятно было сидеть здесь и наблюдать за воскресной утренней суетой: кто-то выходил из церкви, кто-то, зайдя в пекарню, появлялся с подносом пирожных, кто-то протягивал монеты мальчишке, продающему газеты, и шел дальше с La Gazzetta del Mezzogiorno под мышкой.

      Карло приподнимал шляпу, с улыбкой приветствуя прохожих: он знал тут всех, и казалось, что все знают его, словно за последние десять лет он и не вставал из-за этого столика.

      – Привет, чужак, – раздался голос у него за спиной.

      Тот самый голос. Кармела. Он знал, что рано или поздно встретится с ней. Даже странно, что они до сих пор не пересекались. После переезда он был слишком занят: надо было разобрать чемоданы, привести в порядок дом, подписать бумаги у нотариуса, осмотреть унаследованные земли… но в городке проживало лишь шесть тысяч жителей, и все друг про друга знали, так что ничей приезд или отъезд не мог остаться незамеченным.

      Карло отодвинул стоящий рядом стул и, слегка улыбнувшись, жестом пригласил ее присесть.

      – Я слышала, что ты вернулся. Видела тебя сегодня в церкви, – продолжая стоять, она опустила на плечи черную шаль, покрывавшую ее волосы.

      Кармела превратилась в настоящую женщину. В ее шестнадцать, когда она только расцвела, между местными мальчишками началось что-то вроде соревнования – кто первый потрогает ее грудь. Они ухаживали за ней толпой, словно армия, осаждающая крепость: подавали ей руку, толкались, чтобы сесть рядом во время мессы, кто-то покупал ей булочки с повидлом, кто-то провожал до дома.

      Карло знал ее с детства – они выросли на одной улице, в нескольких метрах друг от друга. Он не раз видел, как она кричала и плакала, получая оплеухи от матери, разбивала коленки, играя в догонялки, и вытирала нос рукой. Поэтому в тот год, вернувшись из летнего лагеря в Санта-Мария-ди-Леука и обнаружив ее неожиданно повзрослевшей, уверенной в себе и настолько красивой, что перехватывало дыхание, он вдруг смутился и с некоторой долей раздражения перестал с ней разговаривать. Лишь смотрел на нее издалека, изучая, будто она была каким-то новым непостижимым явлением. Дожидался, когда она встретится с ним взглядом, и тут же отводил глаза. В конце концов именно так, игнорируя, он и смог ее завоевать. Два года он трогал ее за грудь и страстно целовал украдкой, пока не пришло время уезжать: став сотрудником финансовой гвардии, он был командирован в Пьемонт, в Алессандрию. Но он собирался вскоре вернуться и жениться на ней. Так он ей и сказал.

      – А это, должно быть, Роберто.

      – Да! – воскликнул Карло, целуя сына в лоб.

      – Какие глазищи…

      – Их, к счастью,