что в моих глазах отражается вся деревня, Нора. И я думаю, Нора, полагаю, что, имея выбор, зачем людям приезжать сюда, разве что для того, чтобы быстро устать и уехать? А я тут снова буду повторять себе, что сюда приезжают, чтобы уехать, однако мы, местные, всё равно никогда не уедем». Всё это я высказала сестре, добавив: «Потому что, если козу тянет в горы, а чужака в лес, то меня влекут любопытство и любовь». Нора не ревела и не размахивала руками, словно в этот раз до неё дошло. Я задумалась и почувствовала, что моё нутро опять горит, но не от гнева, а от ожидания. «Нора, на самом деле я бы сейчас пошла и сказала им: нет-нет-нет, не обращайте внимания на эту надпись на вашем доме, мы приглашаем вас в посёлок – добро пожаловать к нам, на край света. Скажу, что меня зовут Лея, и ещё – если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне, мой дом там, в низине. Я стараюсь быть твёрдой и говорить себе, что ничего интересного не может происходить на этих нескольких улицах и что, единственное новое, что приветствуют наши края, – это постоянный мираж жизни, которой у нас нет, но из моей души исходят любопытство и добрые дела. Я не намерена проявлять к ним любезность, поскольку сельская местность и маленькие деревни не слишком любезны, но дело в том, что сейчас нутро моё горит желанием познакомиться с приезжими, или сомнением, не знаю, не знаю. В любом случае, Нора, мне надо их увидеть, чтобы вволю разозлиться на их присутствие. Нора, говорю тебе обо всём этом, – отметила я, – потому что ты должна меня выслушать и понять. Тебе придётся сделать усилие, чтобы на секунду привести в порядок свою голову и тело. Да-да-да, ты это знаешь, конечно. Нора, послушай, я отлучусь минут на двадцать, не больше. Может, даже меньше. Но ты должна сидеть здесь спокойно. А я вернусь мигом. Обещаю, что сразу же причешу тебя, заплету косы и вынесу во дворик, как тогда, в детстве, и позволю тебе жевать землю, клянусь. Не двигайся, Нора». Взглянув на соседского пса, я велела ему: останешься здесь с ней, веди себя хорошо, а если она будет двигаться, начинай лаять. Гавкай громче, если она упадёт или обгадится. Почуяв запах, начни лаять, ведь это у тебя хорошо получается. И я пошла по дороге, по которой только что бежала, прихрамывая, Каталина, а Нору с собакой я оставила в незапертом доме.
Я шла быстро и догнала её у нашей продуктовой лавки. Из-за хромоты Каталины я всегда её догоняю, даже если она бежит. Проходя мимо, я увидела, что моя мать поёт в лавке, наполняя корзину. Она выбирала овощи, только что привезённые из Большого Посёлка, и яблоки из сада семейства Долорес, собранные моим отцом на прошлой неделе. Я схватила Каталину за руку, и мы остались у дома новичков с Хуаной и Маргой, работающей в аптеке Большого Посёлка.
Подъехала машина, и мы все уставились на неё, прищурившись, потому что палило солнце. Истинная правда, говорю вам, сеньор, что для апреля оно слишком припекало. «Марко сказал мне, что приезжие истратили все свои сбережения на этот дом», – сообщила Каталина. «Да не верь ты всему подряд, и особенно в то, что болтает Марко», – ответила я. Дело в том, что он всегда
