Озорник Антонис. Пенелопа Дельта

Я схвачу ее за руки, как утром, она и опозорится!

      Пулудья снова впала в уныние.

      – И она снова закричит, и снова придет тетя, и снова запрет тебя на чердаке! – безрадостно сказала она.

      В ответ Антонис опять взбрыкнул, подняв второе облачко пыли, и поднялся.

      – Девчонки, вы трусихи! – проговорил он презрительно. – Никакого от вас толка!

      И засунув руки в карманы, он стал взбираться на холм.

      – Куда ты? – крикнула ему вслед Александра. – Мы еще ничего не решили!

      Антонис же наклонился, присел на корточки и проворно раздвинул сухие ветки кустарника, потом прыгнул вперед, упал на коленки и снова раздвинул ветки, уже другого куста. Он снял шляпу и то и дело надевал ее на ветки, как будто хотел прикрыть их от жары.

      От любопытства Александра забыла его обидные слова. Она вскочила и вместе с сестрой и младшим братом тоже двинулась вверх по холму. Но Антонис скакал все дальше и дальше, и снова и снова шарил в колючках.

      – Чего ты там ищешь? – крикнула ему Александра.

      Скрестив руки, Антонис сделал ей знак не приближаться.

      – Тише! – сказал он. – Ящерка!

      И опустив шляпу в последний раз, триумфально крикнул:

      – Поймал! Быстро! Быстро! Давайте, помогите мне ее схватить! Идите все!

      Ни Александра, ни Пулудья не любили ящериц. Но куда им было деваться после того, как Антонис назвал их трусихами?

      Александра посмотрела на Пулудью, а Пулудья посмотрела на Александру, и они молча, без спешки подошли к Антонису.

      Александр, поколебавшись, благоразумно решил понаблюдать издалека.

      – Держите шляпу… быстро, обе! Прижмите края руками, одна там, другая здесь! – в горячке командовал Антонис. – Осторожно, чтобы не убежала!

      Девочки подступили и, стоя на коленях, между ними, Антонис полез рукой под шляпу, пытаясь схватить ящерицу. Испуганная, та билась и металась туда-сюда, ища выход.

      В какой-то миг ящерица врезалась в ту сторону, которую держала Пулудья, и напугала ее. Пулудья вскрикнула и убрала руки. Открылась щель, и ящерица сбежала.

      – Что ты наделала! – крикнул Антонис.

      В его глазах сверкнули такие огни, что Пулудье сразу вспомнились грозные тетины брови.

      – Ящерица в меня врезалась… – проговорила она в полуобмороке от страха перед ящерицей и гневом Антониса.

      В бешенстве, тот толкнул сестру и замахнулся на нее.

      Однако не успел ударить – тумаки градом обрушились на его собственные плечи, голову, спину, оборвав ему голос и сдавив дыхание.

      – Мисс Райс! – испуганно воскликнули обе девочки.

      Но мисс Райс было не узнать! Шляпа съехала набок, волосы растрепались, юбка завернулась в сторону, а глаза… ну и ну, глаза ее были на выкате: мутные и налитые кровью они соревновались в красноте с носом, а тот больше походил на свеклу.

      Ее руки опускались на голову Антониса, как у прачки, когда та молотит белье в прачечной; он силился увернуться, но куда там!

      Александра