Высокие ступени. Сборник

и наши гении

      Ах, эти моцарты, пушкины, кафки!

      Каждый – как дальней кометы осколок,

      К нам залетевший случайно… Для справки:

      Жизненный путь их обычно недолог.

      Гения тронь – зазвенят отголоски

      Детского стресса, страсти минутной —

      Фокусы дедушки Фрейда… Для сноски:

      Жить рядом с гением, ох, неуютно!

      Хвалит наставник, а папа печален:

      Сын-де замечен в пустом разгильдяйстве!

      Что? Гениален? Ну пусть гениален,

      Но не усерден в домашнем хозяйстве!

      Женщины к гению валят толпою! —

      Сереньким нам это очень обидно…

      Но, если женится гений, не скрою,

      Участь супруги его незавидна.

      Гений и выгода редко совместны:

      Смотрит на звёзды, а жизнь дорожает,

      Дети растут, чем кормить – неизвестно,

      Ну а жена всё рожает, рожает…

      И кредиторы, и глупость, и зависть —

      Лужа, в которой валяемся все мы!

      Где же берёт он прекрасную завязь

      Музыки, формулы, мысли, поэмы?

      Кто он, сей баловень чудных мгновений,

      Саженец странный средь поля людского?

      Чёрт захохочет: – Ужо тебе, гений! —

      И замолчит, чуя Божие слово…

      Пролог к известному роману

      На вершину Бро́кена в безлунье,

      Где на ша́баш багровеет мгла,

      Как-то раз прабабушка-ведунья

      Молодую ведьму привела.

      Юный чёрт на узенькой шпажонке

      Мясо жарил, как на вертеле,

      Для косящей, худенькой девчонки,

      Лихо танцевавшей на метле.

      Но куда значительней персоны

      Обращали взгляды на неё:

      Бесы, маги, тёмные бароны —

      Опытное, хищное зверьё.

      Щерились клыки, скрипели жвалы,

      Сыпались заклятья, капал яд…

      Правильно прабабушка сказала:

      – Страх почуют – в жабу обратят!

      Оттого она ещё задорней

      Тьму взметала, будто простыню.

      Усмехался сам Великий Чёрный

      Наглости безродной парвеню.

      Он-то знал, чего ей это стоит —

      Без могучих близких и друзей

      Колебать извечные устои

      Ша́баша и всех его князей.

      Озорует! Но какие губы…

      Будто не боится ничего! —

      И в холодной, неизмерной глуби

      Дрогнуло бездушие его.

      Сузились зрачки калёной стали,

      Приподнялся бро́ви полукруг,

      И мгновенно перед ним предстали

      Трое ко всему готовых слуг.

      Был он повелителен со свитой,

      Как тому и надлежало быть:

      – Зваться сей плясунье Маргаритой,

      Жить в Москве и прошлое забыть.

      Отыскать у предков юной девы

      Голубую кровь и царский дом,

      Без которых титул Королевы

      Невозможен на балу моём.

      Господа, к утру закончить дело…

      – Да, Мессир, – осклабился Фагот.

      – Да, Хозяин, – клацнул Азазелло.

      – Пустяки! – мяукнул Бегемот.

      Взмыли