Высокие ступени. Сборник

знал? Молчи.

      И в черепахово-зелёном

      Вздыхает чайник, словно бы

      Он согревает обертоном,

      Как передатчик не судьбы,

      Но части фатума, в котором

      Скорее бред, чем парадиз.

      Не устрашай посулом голым,

      Взгляни, сервиз

      Мерцает яшмово-зелёным,

      Ты знаешь этот редкий цвет?

      Я расскажу не полусонным,

      А тем, которых больше нет…

      О том, что я, как этот чайник,

      Вдохну, а выдохну – у них,

      Там перевозкой правит частник —

      Хароныч-фрик.

      Девушка в синем

      Сеанс зимы. В кинотеатрах – мрак.

      Над крышей ангел держит ветхий флаг.

      Затишье: ни «вампиров», ни знакомых.

      Небедные отправились на Юг

      На вкус проверить солнечных подруг,

      В прозрачных отразиться водоёмах.

      Снег голубой, молочный вышел весь.

      Раздулся воздух. Глянцевая смесь

      Заката растекается над лесом,

      В котором макабрических зверей

      Не более чем в небе журавлей…

      Сгущённый мрак карминное порезал.

      Ты здесь любил, поскольку молод был,

      Ходил кругами, и крутил винил,

      И забывался полудетским смехом,

      Когда она ловила облака,

      Сухою выходила из греха…

      В сапфировый, подобно туарегам,

      Закутывалась… С огненной водой

      Дружила ночь: в бутылке дорогой

      К утру не оставалось даже капли:

      Не Капри тут, а – фокусник Восток,

      На фоне сопок госпиталь и морг,

      Музей, где есть скелет японской цапли.

      Кто третьим был, теперь неважно, но —

      Закончилось сердешное кино

      В местах, где посейчас узкоколейка.

      …Зачем и как вишнёвый срублен сад? —

      Понять нельзя. Закрыл писатель сайт,

      А у любви накрылась батарейка.

      Сказка

      Молоко звериное глотает

      Змей Горыныч, обещает – жесть.

      Дымчатая темень нарастает,

      Снег летит, как запределья весть…

      Старый рыцарь зажигает факел,

      Думает, что монстра победил.

      Змей смеётся – это доппельгангер

      Воину сраженье уступил.

      В шесть голов кошмарил он героя,

      Шесть хвостов до неба распускал,

      Шерсть топырил, ликантропом воя,

      Брал на понт, как здешний неформал.

      Пропадал с радаров битвы, снова

      Выпускал смарагдовый огонь.

      Было то кроваво, то свинцово,

      И казалось облако с ладонь…

      Ширилось светило Самаэля,

      В Пятом Небе знающего толк,

      На болотах выросла химера:

      Хвост гадюки, туловищем волк.

      Снег слетал с катушек в пользу драки,

      Бились в эпилепсии ветра.

      Скалились в лесу мутанты-самки,

      И крестились рядом хутора.

      Головой качал над ними ангел,

      Схватка завершилась наконец,

      Проиграл не Змей, а – доппельгангер, —

      Клон,