Высокие ступени. Сборник

символ? Может быть и символ…

      «И не надо думать свысока

      О мгновеньях, рейхсминистр Гиммлер,

      Пусть свистят, как пули у виска».

      В старой кирхе на органе Гендель…

      Дошлый Клаус Штирлицем убит.

      (Сытая Швейцария как крендель…)

      Отто Макс в надёжном «мерсе» спит.

      Бог сидит на синем табурете,

      Рядом дети? Не понять и тем,

      Кто в разведке получал по смете

      В фокусе закрученных дилемм.

      А за кадром голос Копеляна,

      В вишнях расцветает саундтрек…

      То Марúка Рёкк поёт с экрана,

      То танцует мёртвый человек.

      Шепчет атеисту Бог на ухо:

      «Жизнь, штандартенфюрер, не игра!

      В небесах бомбёжки после – глухо…

      Просыпайтесь, к Мюллеру пора».

      «…Бог старости дохнул, и – стал ты стар…»

      …Бог старости дохнул, и – стал ты стар:

      И зрение не то, и хуже виски.

      Не привлекает, как вчера, вокзал,

      Абстрактны и дракон, и василиски.

      Откроет пасть закат – и день прошёл,

      Вот также Айса перережет нити…

      Да ладно. Ну, щемит порой мотор.

      Ещё глоток под персик или свити?

      Смотри, вот жук чернее всех чернил,

      На нём мужчина исхудавший катит,

      А выше настоявшийся эфир,

      И очевидно, Кто созвездья ладит.

      Как стар он, этот, на большом жуке,

      И на поэта не похож ни капли.

      Но что-то есть в безумном старике…

      Они к Парнасу, а потом на Капри.

      «Почему родился? Почему-то…»

      Раз, два, три, четыре, пять,

      Вышел зайчик погулять…

Ф. М.

      Почему родился? Почему-то…

      Свет хватал ручонкой до небес,

      В зеркале и в музыке паскудно

      Выглядел без гномиков чудес.

      Повзрослел. Летал на самолётах,

      Бросил тёплый край и Сахалин,

      Видел Бога в самодельных ботах:

      Бог покрасил небо в белый сплин.

      Девушки прошли как смех и тени:

      Вылетели в тёмную трубу,

      Верить никому без исключений

      Не могу, в карманах наскребу,

      Если что, на призрачное право

      Серафиму черкануть слова:

      «Было запредельно, было ржаво,

      Жизнь бросала крошки волшебства».

      Серафим, мне слишком одиноко

      Шар земной на пальчиках держать,

      Над моей кроватью мало Бога…

      Вот и вышел зайчик умирать.

      Марк Шехтман / Израиль /

      Родился в Таджикистане в 1948 году. Окончил школу в Душанбе, получил два образования (физико-математическое и филологическое), преподавал историю литературы. Научные интересы связаны с теорией мифа и НФ.

      В 1990 году из-за начавшейся в Таджикистане гражданской войны был вынужден эмигрировать в Израиль. Ныне живет в Иерусалиме. В советский период были изданы два сборника стихов поэта: «Неведомое небо» (1982) и «Большая Медведица» (1985). Позже вышли в свет «Русский Бог» (Москва, 2009), «Бродяжий ангел» (Иерусалим, 2015) и сборник стихотворных