Мегара. Сборник театральных пьес. Пол Земаль

стража меня не трогает.

      Она сперва хочет что-то возразить, но, грустно на него взглянув, умолкает.

      Пауза. Он достает из мешка хлеб, небольшую головку сыра, крынку молока, принимается есть. Она демонстрирует безразличие.

      Она: Это что, сыр? И молоко?

      Он: Молоко, молоко.

      Он подает ей еду. Она неторопливо берет ее, но потом с жадностью начинает есть. Он ей не мешает, а только наблюдает, как она ест.

      Он: Везде все одно и то же…

      Она: Ты-то это откуда знаешь?

      Он: Я бывал в других странах.

      Она: Правда? Когда же, интересно.

      Он: Когда воевал.

      Она: Воевал?

      Он: Да, случалось. В других странах также, как и здесь: такие же луга, дороги, помойки и бродяги.

      Она: Но я-то поеду с цирковой труппой. Значит, у меня будет все по-другому.

      Он: Езжай, куда хочешь. А я просто закончу свои дни на помойках. Хватило путешествий на мою долю…

      Она порывисто вскакивает, скинув укрывавшую ее тряпку, выбегает из шалаша.

      Она: И уеду, уеду, уеду! Можешь не сомневаться!

      Она бежит прочь, закрывает лицо руками.

      Он подходит к ней, пытается защитить от дождя. Она отстраняется.

      Он: Ну, что ты? Приедет цирк, мы попробуем договориться, чтобы тебя взяли.

      Она смотрит на него, потом прижимается и начинает тихо рыдать.

      Он: Что ты, успокойся.

      Он гладит ее по волосам. Она постепенно успокаивается, вытирает глаза. Снова слышен гром, дождь усиливается.

      Он: Пошли к огню.

      Она: Приехал.

      Он: Кто приехал? Цирк?

      Она кивает. Пауза.

      Он: И ты…

      Она: Меня не подпустил к ним стражник на площади. Сказал, чтобы я убиралась прочь.

      Он: Тебя же это не могло остановить, так?

      Она: Нет, не могло. И тогда он грубо оттолкнул меня. А кто-то в толпе начал смеяться: "Посмотрите-ка! Бродяжка хочет замуж за акробата!" Почему стража такая грубая?

      Он: Они не грубые. Просто они видят мир таким, какой он есть.

      Она: Ты прав. Для всех я ещё одна бродяжка. И никому нет дела, что я могла бы стать кем-то еще. Например, танцовщицей!

      Она начинает кружиться под дождем, поскальзывается, опускается на землю, вновь закрывает лицо. Он подходит к ней, снова бережно укрывает.

      Он: Ты совсем промокнешь. Пойдем к огню.

      Она встаёт с обреченностью. Они вместе возвращаются под навес из веток.

      Он: Я поговорю со стражей, у меня среди них есть знакомый.

      Она оживляется.

      Она: Ты правда сделаешь это?

      Он: Придумаю что-нибудь.

      Усаживаются у костра

      Она: Расскажи мне о других странах. В которых ты был.

      Он: Да рассказывать особо нечего. Мы долго шли. Я помню в основном дожди. Это была поздняя осень. Кричат командиры, телеги с провиантом завязают в грязи, мы их толкаем. Все мокрые, злые. Потом сражения. Вернее, это были небольшие стычки с местными ярлами. У них и армий-то не было. Так, мужики с мечами, вилами и цепами. Мы их быстро опрокидывали. К обеду уже открывались ворота, и мы квартировались в новом месте. Небольшая