Марокканское солнце. Любовь Куклева

и, вздохнув, убрала упавшие на лицо огненно-рыжие кудри. Вяло и нехотя она поднялась и поправила бретельки ночной рубашки, что была ей немного велика и все как-то неудобно скользила по беленькому телу девушки. Нариман продолжал стоять на прежнем месте, наблюдая скользящим взглядом за каждым движением молодой жены. Странное и необъяснимое чувство силилось и, точно вырывалось, из его груди, в которой так сильно билось горячее сердце. Лиза же неуклюже и, немного покачиваясь спросонья, прошла в ванную. Вся ее походка и симпатичная фигурка в любом одеянии, в каждой чуть трепещущей неловкости и скромной грациозности, казались умиленными и нежным каковыми только могут казаться любящему человеку.

      Несколько минут Нариман не двигался с места, уставившись в закрытую дверь ванной. После, наконец, опомнившись, он вышел и вернулся с огромной книгой в руках. Он сел на софу и, расслабившись, ждал Лизу. Девушка, совсем посвежевшая и проснувшаяся, вышла из ванной и, увидев мужа, пристально на нее смотрящего, остановилась.

      – Иди сюда. – сказал он твердо.

      Лиза подошла и села, не поднимая глаз.

      – Видишь? Это Коран. – Нариман раскрыл книгу и, прикоснувшись, повернул на себя лицо жены. – Священная книга. Здесь все написано: как жить, во что верить и, чего никогда не совершать… Также, каким образом наказывать нарушающих закон Корана. – он отпустил Лизу и продолжил. – Все написано на арабском. Я буду читать тебе сперва на нашем языке, затем разъяснять на французском. Я буду учить тебя, чтобы ты понимала, как должна жить дальше. – он вздохнул и спокойно начал читать, произнося незнакомые и непонятные девушки слова.

      Лиза вдруг потеряла покой. Кровь молниеносным ударом прильнула к голове, и что-то зазвенело в ушах. Девушка нахмурилась и сжала губы, покрасневшие, точно наливные спелые вишни, руки же ее были напряжены и белы, как остывшее пепелище. Она тяжело и прерывисто дышала, все больше наполняясь негодованием и беспокойством, и, только Нариман начал повторять прочитанное на французском, как Лиза, ссутулившись, закрыла уши руками и быстро закачала головой.

      – Что ты делаешь? Я с тобой говорю! Слушай! – он попытался отнять ее ладони от головы, но девушка еще сильнее затыкала уши, не позволяя мужу сказать что-либо. – Я не собираюсь терпеть твое поведение! – воскликнул Нариман и с силой швырнул жену на пол. – Мне надоело то, как ты ведешь себя! Сколько можно?! Ничего не хочешь понимать: ни слов, ни наказаний! Что еще сделать, чтобы ты, наконец, отреклась от своего Бога?! – кричал он вне себя от раздражения.

      – Разве вы спросили меня: хочу ли я за вас замуж и жить так, как вы принуждаете? – спросила Лиза спокойно, но твердо и, упорно глядя мужу в глаза. – Так, я точно так же и не подумаю спрашивать вас: в Кого и как мне верить. Почему я должна просить разрешение на то, чтобы веровать и молиться моему Господу? Кто вы такой, что будете заставлять меня отречься от Христа, от моей Жизни?

      – Замолчи! – гневно сказал Нариман и ударил Лизу по лицу. – Не произноси