Дитя порока, музыкант… Сольный альбом в прозе. Руслан Александрович Рузавин

через колючку пролезть надо. Написала б пораньше, я бы пропуск сделал.

      – Да фигня. В спонтанности наша сила, – прикончила шарик. Два укуса – готово. – Ну расскажи.

      – О чём?

      – Ну как. О чём думаешь-рефлексируешь. Без сомнений нет жизни. Так же?

      Вот умеют они… сразу по существу. Детки.

      – Ха-ха… Ну так-сразу-то… А вообще, нет. Есть одна тема. Точнее, песня. Высоцкого, «Человек за бортом». «Я пожалел, что обречён шагать по суше. Значит, мне не ждать подмоги. Никто меня не бросится спасать, и не объявит шлюпочной тревоги». – Никто насмерть в тебя вцепляться не будет. Это простым языком если.

      – А Высоцкого все любили. И залюбили насмерть. Ты хочешь так?

      – Так и я ни в кого не вцепляюсь тоже, вот что! Этот бухать начал без просыха – брошу, того семья-быт… задолбали…

      – Ты хотел сказать – задрочили. Извини.

      – …расстанусь тоже. А для себя, для спокойствия своего скажу – ну я же не обещал. Никому ничего сразу не обещал.

      – А мне?

      Колонка над дверью, вторая в том зале. Поёт что-то… как вот если б диджей полюбил индастриэл. Десять лет назад была та же музыка. Колонка фирмы Aiwa, такой уж и фирмы нет.

      – Тебе обещал. Но ты сама расстанешься, и это объективный процесс. Что в этом городе будет ещё? А в крае? Ничего и никогда.

      – Ну вот тебе и ответ. Даже те, кому обещал, покинут тебя. Что ж про остальных говорить. Ты мороженое-то ешь.

      Да. Права. Надо есть мороженое, а то проскочит ту золотую середину, когда талое, но мороженое ещё. И станет невзбитым молочным коктейлем. Тёплым и противным.

      – Давно хотела спросить. А что здесь раньше было? До кафе-мороженого?

      – Ну ты спросила… Попробуй вспомни. Какой-нибудь магазин… Во, вспомнил, надо же. Молочный, а напротив, где кабак-латино сейчас – продуктовый. «Никольский», кажется. Или он потом уже «Никольским» стал?.. Но магазин точно.

      – Вот смотри. Люди забегали, покупали молоко там, продукты и уходили. А чего в магазине задерживаться? Ну так ведь?

      – Так.

      – А сейчас – вид красивый в окне. Вход в парк… Имени кого?

      Окно, три цветка – фикус, кактус и пропеллеры красные. Трёхлопастные. За окном – ворота в парк культуры и отдыха. Мамаши с колясками плывут медленно. По талому снегу.

      – Кирова. Ты должна бы помнить.

      – Вот, блин, я запоминала – куда меня на санках маленькую возят! О чём я? Да, вот мы сидим, любуемся – красиво. Ротонды эти… хотя нет, ротонды круглые. Ну всё равно красиво же! Я уже как гость могу оценить. Хотя и не так практично, как магазины. Магазинов много, у нас в крае вон на любой вкус и цвет. А красоты мало. Так что стало лучше сейчас. Чем было.

      И в кого мудрая такая? В Надюху, не иначе. Первая жена тоже всегда умная была шибко. А хотя нет, не были мы тогда умными. Советское воспитание… Причём, на развале уже страны, и сами себе казались жутко прогрессивными. Читай – оппозиционными. А оказалось – впитали самое главное оттуда – деньги зло, умрём за идеалы.

      – Ты-то