Моя Ойкумена. Михаил Резяпкин

и она расстраивалась, не понимая меня и считая неблагодарным.

      Не знаю, к чему бы все это привело, если бы не пришел еще один приказ – отца отправляли на новое место службы в Закавказье, так как там требовались военные специалисты его профиля. Вначале он уехал один и присылал радостные письма, но с каждым разом радости в письмах убавлялось. Мы должны были ехать к нему, но мама очень не хотела. Потом я узнал, что отец готовил курсантов в Тбилисском училище горной артиллерии, а оттуда летал в «загранкомандировки». Там он испытывал системы залпового огня. Через несколько месяцев он приехал домой и привез мне в подарок карту Афганистана.

      Я часами вглядывался в эту карту, пытаясь представить ту войну, о которой уже кое-что знал. Коричневый фон отмывки означал, что вся страна – это высокогорья, и своим еще неопытным умом я уже понимал, насколько трудно там должно было воевать – ни фронт развернуть в ущелье, ни окопаться среди камней. А как маневр провести? Танки ж не пройдут по горам! Остается одно – ползти по узким дорогам и драться за эти пути сообщения. Все совсем по-другому!

      Когда я решился спросить об этом отца, он ничего не стал говорить, и я понял, что нельзя. Лишь однажды он напился, вызвал меня и сказал:

      – Я не хочу, чтоб ты был десантником. Вообще не хочу, чтоб ты служил солдатом. В армию пойдешь только офицером! Вопросы отставить!

      Больше он ничего объяснять не стал и на следующий день опять улетел. А я понял, что в нем происходит что-то такое, чего он пока не может рассказать и объяснить, – что-то новое для него самого… Может быть, со временем я получу ответ на эту загадку.

      Директор музея и прикладная химия

      В нашей школе был музей боевой славы, в котором висели военные фотографии и рассказы о героях-земляках. В этот музей каждый мог принести что-нибудь, напоминающее о войне: на полках лежали осколки снарядов, медали, пробитые каски.

      За активность и интерес к военной истории меня назначили директором этого музея. В тот вечер мы вчетвером с одноклассницами и с нашей историчкой сидели готовили текст очередной экскурсии для младшеклассников. Историчку звали Минаида Федоровна, но мы за глаза называли ее просто – Мина. Вдруг в дверь постучали, и два первоклашки притащили… другую мину – мину от миномета. Минаида не разбиралась в минах, поэтому радостно поблагодарила их и, указав мне на предмет, сказала: «Ну вот, новый экспонат в наш музей, принимай!» Я сразу смекнул, в чем дело, и с трудом скрыл волнение – ведь это была современная 120-миллиметровая минометная мина, покрытая свежей зеленой краской и не имевшая никакого отношения к войне. Я тут же осторожно осмотрел взрыватель – он был слегка помят: видимо, мина не сработала при ударе. Я аккуратно принял снаряд, дождался, пока Минаида ушла домой, и скомандовал одноклассницам: «Вот что, Ольга, дуй быстрее в нашу школьную столовую и принеси мне алюминиевую ложку. А ты, Ирка, стой у дверей на всякий случай! Никого ко мне не пускай!»

      Теорию я знал (не зря же дома стояли