Моя Ойкумена. Михаил Резяпкин

ляло его и без того безграничный авторитет. Вопрос внука был прост и обычен для его возраста: откуда берутся дети, котята, грибы и цветы – все, что есть в этом мире. Дед долго не размышлял – ответ, видимо, был у него всегда наготове: «Видишь ли, все маленькое рождается от большого. Маленькие котята и щенки – от котов и собак, дети – от пап и мам, маленькие деревья – от больших деревьев. Вот, например, если мы отломим от этого большого дерева веточку и воткнем ее в землю, то потом из этой веточки вырастет новое дерево». Дед был мудр, но в данный момент немного лукавил – ответ был неполон, хотя на этот момент абсолютно удовлетворил и обрадовал внука. «Все ясно!!! Малое – от большого!!! Как ветка от дерева».

      Дед приехал в пограничный военный городок из Поволжского райцентра. Ехал долго – четверо суток – для того, чтобы повидать внука. Контуженый старик заставлял всех разговаривать громче, и окружающие естественным образом быстро привыкали к этому. Даже после его отъезда все продолжали кричать друг на друга, пока кто-нибудь иронично не замечал: «Зачем орать, дед же уехал!»

      Сильнее всего внука впечатляли утренние процедуры деда, который заряжал себя и все окружающее энергией. Он вставал рано утром, вместо тапочек наматывал на ноги армейские байковые портянки и каждый раз будил внука странной и непонятной фразой: «Просыпайся и помни, что человека на каждом шагу подстерегает опасность!» После этого он начинал мурлыкать себе под нос какой-то мотивчик, иногда, если прислушаться, можно было разобрать слова:

      Грек из Одессы, еврей из Варшавы,

      Юный корнет и седой генерал:

      Каждый искал с ней любви и забавы

      И на плече у нее засыпал…

      Так напевая, он делал старомодную утреннюю гимнастику, которая была сущей эклектикой и состояла из массажа конечностей, наклонов с пыхтением, боксерского боя с тенью и штыковых выпадов. К этому времени внук уже окончательно просыпался и с замиранием сердца ожидал окончания зарядки, приоткрыв дверь ванной. Дед умывался обильными порциями холодной воды, начиная с самой макушки, как будто мыл большой спелый арбуз. Кульминация наступала, когда дед мощно и звонко шлепал себя ладонями по чистой сверкающей лысине. Он знал, что внук завороженно подглядывает за ним, но притворялся, что не замечает.

      Потом они вдвоем завтракали и шли гулять. А вокруг всегда была зима. Дед носил военный китель с большим количеством орденских колодок. Все встречные здоровались с ним, и он подавал им для рукопожатия свою покалеченную на войне огромную пятерню. Но самым главным предметом его гордости были не ордена, а внуки. А этот был самым младшим и любимым. Все говорили про них: «большой да маленький». Вот так и выходит, что большой и маленький гордились друг другом. К тому же теперь я уже знал, что малое родится от большого, и, глядя на деда, мечтал о том, что у меня тоже будут такие же глубокие морщины на лбу и такие ордена на груди: ведь я – та самая маленькая веточка от этого большого дерева!

      Больше не буду прятаться за деда и признаюсь, что маленьким был я (да вы и сами, наверное, уже догадались).

      – Деда, а откуда берутся морщины на лбу?

      – Это от ума! Когда много думаешь и хмуришь лоб, то остаются морщины – вот так, – и дед изображал, как надо правильно хмуриться.

      – А почему у меня нет?

      – Значит, ты еще маленький и думал мало – у тебя все впереди, не беспокойся!

      – А за что ордена дают на войне?

      – За храбрость, за терпение, за веру в победу.

      – А я буду таким же умным и храбрым, как ты? Я хочу такие же морщины и ордена!

      – Будешь, даже лучше! Только если действительно этого хочешь.

      – Конечно хочу! А расскажи о войне!

      Снег хрустел под подошвами наших валенок, и я завороженно слушал адаптированные для детского ума дедовские истории о финских снайперах-кукушках, об освобождении концлагеря Майданек и о штурме Рейхстага. Я уже знал, что самый лучший в мире танк – это Т-34, на котором дед дошел до Берлина. В то время мы не разбирались в марках легковых автомобилей, я даже и не помню, были ли они тогда вообще…

      Дед учил меня быть справедливым, неприхотливым и терпеливым – он считал, что это главные для солдата качества. У меня не было сомений, что я буду солдатом, когда вырасту.

      Дед, играя со мной, шутя обучал основным строевым командам: «Смирно!», «Вольно!», «Строевым шагом – марш!», «Кру-гом!», «На пле-чо!».

      – Руки вверх! – радостно ткнул я деда в живот деревянным автоматом.

      – Направлять оружие на живого человека нельзя ни в коем случае! – хмуро ответил дед, «разоружив» меня.

      – Но это же игрушечный! – пытался я оправдаться.

      – Иногда и палка стреляет! – резюмировал дед. – Я конфискую автомат до завтра.

      – А что такое «конфискую»?

      – Отбираю, положу в шкаф – это будет оружейная комната. Сдать оружие!

      – Ну, дед! Ну не надо! – я начал реветь.

      – Как же ты сможешь стать солдатом, если сопли распускаешь?! Сдать оружие!

      – Есть сдать