Струны судьбы. Андрей Сергеевич Божко

начало меняться. Всё вокруг стало каким-то более живым, более реальным. Особенно сильно это ощущалось в первые недели. Были моменты, когда я мог сидеть в аудитории, слушая лекцию, и вдруг чувствовать, как в голове появляется понимание, которого раньше не было. Было что-то освобождающее в том, чтобы думать, учить, быть в другом пространстве, где никто не знал о твоих прошедших переживаниях. Это была возможность выстроить новую реальность, которая могла бы хоть немного вернуть мне ощущение контроля над жизнью.

      Новые люди в моей группе – это были не просто однокурсники. Они были как живые страницы, которые мне предстояло заполнить своими мыслями, словами, моментами. Мы делили радости и неудачи, смеялись и спорили. И хотя я всё ещё не мог полностью освободиться от прошлого, новый контекст позволил мне хотя бы немного «перезагрузиться». Я понял, что несмотря на то, как тяжело было оставаться самим собой, в этом новом месте у меня есть шанс быть другим, не обременённым теми событиями, которые оставили след. Учёба была не только интеллектуальным вызовом, но и внутренним. Не могу точно сказать, что именно здесь искал, но эти новые эмоции, новые задачи давали мне чувство, что я двигаюсь вперёд, что есть что-то, ради чего стоит бороться.

      В этом моменте, когда постепенно погрузился в новый мир учёбы, я стал замечать сложности в отношениях с Анной. Она училась в 11 классе, в отличие от меня, и эта разница в возрасте, в опыте, постепенно начала ощущаться. Вначале я не придавал этому особого значения, но со временем стало ясно, что мы начали отдаляться. Её жизнь продолжалась в привычном ритме, окружённая теми же людьми, и она, как и раньше, оставалась в своём мире. Я же, оказавшись в университете, оказался поглощён новыми делами, новыми людьми, новыми переживаниями. Мы стали реже общаться, а те разговоры, что у нас были, не приносили того прежнего отклика. Анна, казалось, не могла понять, с каким количеством неопределённости и ответственности я столкнулся. Для неё всё оставалось стабильным, привычным, а мне нужно было найти своё место в мире, который менял меня и менялся сам. Это различие в восприятии, этот разрыв, стал для меня болезненным. Начал ощущать, как между нами растёт невидимая пропасть. Она, возможно, не осознавала, насколько для меня важна была её поддержка, а я, в свою очередь, не мог до конца понять её мир. Мы были рядом, но уже не вместе. Это ощущение стало для меня всё более тяжёлым, но я не знал, как преодолеть этот барьер. Время, которое мы проводили вместе, постепенно становилось всё менее значимым. Анна оставалась частью моей жизни, но с каждым днём я всё больше чувствовал, что между нами растёт стена, которую не так-то просто будет разрушить.

      Мы не говорили об этом. Возможно, из-за отсутствия опыта, а может, из-за того, что разница в возрасте – всего год, и мы не придавали этому значения. Мне было 17, ей 16. В нашем восприятии, это не было чем-то значительным, но на деле всё оказалось гораздо сложнее. Пытался понять, почему наши отношения начали меняться, почему прежняя близость стала исчезать, но мне не хватало слов,