Октябрический режим. Том 2. Яна Анатольевна Седова

дипломатическая, все места для публики. Из ложи Председателя Совета Министров за заседанием следила супруга Щегловитова.

      Сам Министр Юстиции, которого это заседание не беспокоило, на экзекуцию не явился, и Пуришкевич неудачно выразился, что оппоненты Щегловитова увидят в министерской ложе «только пустое место». Левые приветствовали это выражение рукоплесканиями, но оратор прибавил: «Они аплодируют на слово «пустое место», а я скажу, что Министр на их речь не находит ничего лучшего, как отсутствовать, ибо признает, что они недостойны ответа».

      Отсутствовали и все остальные Министры. Пустота правительственной ложи бросалась в глаза на фоне переполненного зала. Лишь несколько чинов Министерства Юстиции находились в полуциркульном зале, за председательской трибуной.

      Маклаков согласился с Пуришкевичем в том, что Щегловитов говорил, как член правой фракции. «Эту речь мог сказать и сам депутат Пуришкевич: в ней и его мысли и даже его стиль, в этой речи и ничем не стесненная прямолинейность, и то же пренебрежение к закону, когда он охраняет чужие права, и, наконец, то же глубокое неуважение к Г. Думе». Действительно, Щегловитов в лучших традициях Пуришкевича проявил небрежение к Думе как шутливой формой речи, так и отрицанием парламентаризма.

      Объявление Министра, что он не будет исполнять пожелания формулы перехода, вызвало негодование либералов, прежде всего ввиду огромного значения, которое придавалось ими этим формулам. Маклаков провозгласил, что Министры подлежат контролю Думы: «в настоящее время не министры контролируют Думу и ее решения, а на Г. Думу возложена обязанность контролировать действия министров». «…браво», – одобрили в центре и слева. Отказавшись прислушаться к думской формуле, Щегловитов демонстративно нарушает этот порядок. Чхеидзе говорил, что Министр «глумится и издевается над правами Думы», Гучков упомянул о «злорадной насмешке» Министра над кажущимся «бессилием Думы».

      С другой стороны, оба крайних фланга – правые с радостью, левые с озлоблением – высказали, что никакого права контроля у Думы нет. Замысловский продолжил фразу Гучкова так: «злорадная насмешка Министра Юстиции над бессилием Думы в тех попытках захватного права, в область которых ведут ее некоторые ее руководители, и мы, член Г. Думы Гучков, эту злорадную насмешку приветствуем и злорадно смеемся вместе с Министром Юстиции!». Чхеидзе подтрунил над «теми людьми, которые во что бы то ни стало хотят доказать, что у нас, слава Богу, есть конституция», которые «поддерживают эту иллюзию в себе» и «все время верят, что с их желаниями Правительство и его агенты будут считаться».

      Независимо от вопроса о правах или обязанностях Думы заявление Министра казалось и попросту невежливым. По мнению Маклакова, «это не язык, которым говорят с Г. Думой. Ибо не нужно быть сторонником парламентаризма, чтобы понимать, что государственное дело не может идти при таких боевых отношениях между Правительством и народным представительством». Министр «афиширует свое пренебрежение» к Думе, и «этими словами