Консерватизм и методологическая культура. Вадим Беляев

представлениями о богах и о посмертной судьбе человека. Религиозная революция христианства в этом смысле тоже является прежде всего освобождающе-объединяющей. Она освобождает от разделенности человечества на множество культов и религиозных систем и объединяет на основе представления о едином и единственном Боге.

      Но как можно было говорить о христианстве в негативной его интерпретации? Его можно было рассматривать как предельное упрощение человека. Все те, кто (по определению христианства) были «богатыми духом», рассматривали это учение как снятие с человека всего того «культурного богатства», которое было накоплено предшествующей историей. Христианство можно было бы критиковать примерно так, как Даренский критикует позицию Зиновьева и советскую систему. «…Оно поражает своей низменностью, пошлостью и презрением к человеку». Чем должен был жить христианин первых времен? Тогда не существовало развернутых культов, развернутой символики и всего того, чем наполнились христианские церкви через полторы тысячи лет. Существование христианина было предельно простым. Языческие мудрецы (одни из тех, кто «богаты духом») должны были считать это религиозным и этическим примитивизмом, «поражающим своей низменностью, пошлостью и презрением к человеку».

      Надо обратить внимание на то, что последующее христианство развернуло свои «духовные миры», как те, которые в той или иной мере возвращались к социокультурным реальностям, отрицаемым первоначальным христианством. Христианство разделилось на несколько конфессий, между которыми устанавливались конфликтные отношения вплоть до отрицания друг друга. Каждая из конфессий связывалась со своей социокультурной системой (или социокультурной областью – «цивилизацией»). В той мере, в какой эти системы и области воевали друг с другом, они использовали христианство как способ обоснования своих войн (это, кроме того, что существовали религиозные войны в прямом смысле слова). Различные конфессии по-разному впитывали в себя культурные принципы тех областей, в которых они были социализированы. Появлялось «христианство западного мира», «христианство восточного мира» и т. п. Одним словом, христианство воспроизводило через себя все те культурные и социальные разделения и противопоставления, которые отменялись изначальным христианством. То же самое следует говорить и о христианских «духовных мирах». Они тоже впитывали в себя логику социокультурного контекста. Говоря о русском православии в этом смысле, мы будем говорить о специфической «духовности», которая связана с типом социальной системы и с самой социальной системой. Именно такой симбиоз религии и социокультурного типа создает «традиционную православную цивилизацию».

      Что должны были делать все те, кто осознавал противоречие между изначальными христианскими принципами и их поглощением социокультурными мирами в дальнейшем? Они должны были воспроизводить