Христианство и современная мысль. Генри Беллоуз

не вера частного невежества, собранного в кучу, а вера той мудрости, которая одна позволяет невежественным людям находить основу для чувств и действий, которые все чувствуют, что они находятся за пределами и выше их личного невежества или своеволия. Простые люди были первыми, кто с радостью услышал Христа: они будут последними, кто услышит любого, кто отвергнет его.

      Легко преувеличить упадок современной веры и неверно истолковать тенденции времени, о котором мы говорили. Таким образом, как бы парадоксально это ни звучало, было бы так же верно сказать, что сегодня больше людей сознательно интересуются христианской верой и поклонением, чем в любую предыдущую эпоху в истории нашей религии, как и утверждать, что больше людей сомневаются и сожалеют об этом, чем когда-либо прежде. Оба утверждения верны; и они примиряются только тем фактом, что только в этом столетии требования веры и поклонения стали предметом всенародных дебатов или что от людей ожидалось или им позволялось иметь какое-либо независимое мнение о них. Общая почва нашего человечества впервые обследована и засеяна; и обнаружено, что с большим количеством пшеницы, чем когда-либо, также больше плевел. С большим количеством разумных и убежденных верующих больше умышленных или логичных пренебрегающих поклонением; с большим количеством подлинных верующих больше скептиков; с большей религиозной активностью больше мирских. Без армии на поле боя не будет дезертиров; без единой подлинной монеты не будет и подделок; без грозного корпуса сторонников, мало отрицателей.

      Положительные институты христианства приходят в упадок в одной форме, чтобы возродиться в новой жизни в других, лучших формах. Несомненно, сегодня на храмы поклонения тратится вчетверо больше денег, чем в то, что ложно называлось веками веры, – скорее веками согласия. Религия не приходит в упадок как дорогостоящий интерес человечества с прогрессом сомнения, свободы, интеллекта, науки и экономического развития. Это постоянная и вечная потребность человека, и она всегда присутствует, либо как огромное, всеобъемлющее суеверие, либо как более или менее разумная вера. Нигде она не имеет более сильного влияния на общество, чем в свободной Америке, которая, как бормотали лжепророки, обращенные лицом к прошлому, скоро станет его могилой. Эта занятая, копательная, утилитарная страна без прошлого, отрицала влияние руин и память о мифических основателях, земля без тайны или поэзии, – как могло такое нежное и почтенное чувство, как благоговение, жить в свои яркие дни? как такая милая нимфа, как благочестие, может преклонять колени на грязных торговых рынках или возносить молитвы в монотонной глуши, звеня топором лесоруба или визжащей пилой? Но теперь делегаты всех великих религиозных организаций Старого Света посещают Америку в поисках религиозного наставления и вдохновения. Нигде, как признают, не найти людей, столь широко заинтересованных в религии, готовых принести ради нее столь великие жертвы или столь