Женщина в библиотеке. Сулари Джентилл

литературным агентом. Диана пригласила нас обоих на ужин. Возможно, я смогу убедить мисс Гейнсборо взглянуть на свой опус. Признаюсь, я немного нервничаю. Вполне вероятно, что бедной девушке до смерти надоели отчаявшиеся писатели, которые кидаются на нее во время еды. Как можно провернуть подобное и не потерять лицо, особенно когда я готов на коленях умолять ее дать шанс моему роману? Не беспокойся, я не стану падать на колени… если не придется. Иными словами, скрести за меня пальцы.

С осторожным оптимизмомЛео

      Глава четвертая

      Мы с музой сидели в квартире три дня. Единственным человеком, с которым я виделась за это время, был Лео, да и то недолго – его отпугнул мой рассеянный взгляд.

      – Пишешь? – Он оглядывает меня с ног до головы. Похоже, по мне заметно.

      – Да. Зайдешь на чашечку чего-нибудь?

      – Ты спрашиваешь просто из вежливости?

      – Да, – признаюсь я.

      Он улыбается:

      – Тогда давай отложим.

      Чувствую, как расслабляется лицо.

      – Спасибо, Лео. Прости, уже второй раз я так…

      – Не переживай ты, Фредди. – Он снимает очки и щурится куда-то в сторону квартиры. – На твоем месте я бы даже дверь не открыл. Надеюсь, муза не сбежала.

      – Я сломала ей ноги… Не уйдет.

      Он замирает, слегка испуганный.

      Я широко улыбаюсь:

      – Шучу, шучу. Я соблазнила ее шоколадным печеньем.

      Лео качает головой:

      – У вас, австралийцев, есть темная сторона.

      – Чушь какая. Мы дружелюбные алкоголики, любим сквернословить и есть шашлык.

      Он уходит:

      – Удачи твоей музе!

      Этот разговор произошел два дня назад. Моя книга пишется споро, идеи, словно волны, ударяются о страницы быстрее, чем я могу печатать. У Красавчика, Героического Подбородка и Девушки с Фрейдом все еще нет настоящих имен, но мне все равно. Возможно, потому, что я пока не готова отделить их от реальных прототипов, остановить поток открытий, воодушевление от новой дружбы, которая формирует саму историю. Повествование странное – такого я раньше не писала. Библиотека обретает сознание, она наблюдает, выжидает, угрожает. Крик становится мотивом, эхом молчаливого зова каждого из персонажей: о родстве и дружбе, о помощи.

      Девушка с Фрейдом – душа истории, она не прячет свое сердце, как не прячет свои татуировки. Честная, яркая, романтичная, она верит в справедливость и верность, в ее глазах мелькает детская невинность. Но есть в ней что-то, что нарочно отпугивает людей, скрывает естественную теплоту за уличной свирепостью. Какое-то время я раздумываю, что же заставляет ее бояться незнакомцев: тяжелое детство, отсутствие стабильности, некая трагедия? Может, это просто дело вкуса. Мне кажется, что татуировки и пирсинг Мэриголд просто нравятся, но Девушка с Фрейдом должна быть сложнее.

      Героический Подбородок почти по-австралийски спокоен, его неповиновение пассивно, но эффективно. Молодой парень, который