Женщина в библиотеке. Сулари Джентилл

не приветствуются, они иногда случаются в реальности.

      Каин замечает газету на соседнем столе, извиняется и встает. Возвращается уже с «Бостон глоуб» и садится рядом, разложив газету между нами. На всю первую полосу напечатана статья о трупе в библиотеке. Мы читаем ее, сидя плечом к плечу и попивая кофе.

      Оказывается, тело обнаружили в галерее Шаванна, где происходили приготовления к запланированному на следующий день мероприятию. Женщину звали Кэролайн Полфри. Для меня, австралийки, имя ничего не значит, но вот Каин бормочет:

      – Брахман.

      – В смысле корова? – спрашиваю я, слегка смутившись.

      – В смысле социальный класс.

      Каин объясняет, что семейство Полфри происходит из рода брахманов, который входит в бостонские традиционные элиты.

      – Они богатые?

      – Дело не только в богатстве, – говорит Каин. – Брахманы играли ключевую роль в истеблишменте Восточного побережья. Они – культура сами по себе. Наверняка в Австралии есть свой эквивалент: старые семьи, которые престижны только потому, что сами так утверждают?

      Я улыбаюсь. На ум приходит Маргарет Уинслоу из совета директоров стипендии Синклера, которая ужасно гордилась тем, что была австралийкой в шестом колене. В стране, где обитает одна из старейших мировых цивилизаций, с шестью десятками тысяч лет истории коренных народов, шесть поколений – это бледный повод для бахвальства. И тем не менее Маргарет многого добилась, произнося патетические речи о своем прапрапрадедушке и о земле недалеко от Уогга-Уогга, которую он в девятнадцатом веке облагородил и возделал. Земле, которая принадлежала Вираджури.

      – Возможно, – отвечаю я. – Но я в таких кругах не вращаюсь.

      – Думаю, что в этом и смысл.

      – Они не пишут, что за мероприятие было запланировано в галерее Шаванна? – спрашиваю я, пробегая глазами по статье.

      – Почти ничего. – Он указывает на нужное предложение: – Ее нашел уборщик, так что галерея к тому моменту уже была пуста.

      – Интересно, знали ли ее Уит и Мэриголд.

      – Легки на помине, – кивает Каин в сторону входа в кафе, куда подошли наши товарищи. Он машет им рукой.

      Мэриголд замечает нас, хватает Уита и тащит его к нашему столику. Ее глаза горят, на щеках пламенеет лихорадочный румянец. Она бросает взгляд на газету:

      – Видели уже?

      – Да, вы знали?..

      – Я – нет. А Уит знал.

      – Ну, не совсем, – протестует Уит. – Она работала в «Рэг».

      – Это что такое?

      – Местная газетенка. – Уит пожимает плечами. – В основном новости искусства, иногда какая-нибудь статейка. На первом курсе я для них однажды писал… и тогда пересекся с Кэролайн.

      – Ты пишешь? – спрашиваю я, про себя удивляясь, почему он не упоминал об этом раньше.

      – Я много чего пробовал за студенческие годы… а статья была о футболе. Я бы не стал называть это литературой.

      Эта связь, пускай и поверхностная, делает ситуацию, в которой мы оказались, чуть более реальной. Я смотрю на Уита: кажется, он менее равнодушен