Куда исчезают обычные люди?. Игорь Филатов

– которая меня чуть не убила! И отца, которому на меня было насрать! И всех остальных! И… И его я тоже помню! И не хочу забывать! Каждое его лживое касание! Каждое его слово – всё, чему он меня научил! Я хочу помнить всё! И этой ненавистью я раскатаю тебя, тварь! И не лезь больше в мою башку!!!

      Дрожь постепенно унималась вместе с эхом её крика, отражённого от металла шкафов. Аня покосилась на закрытую дверь, вытерла со лба холодный пот, налила из чайника чашку воды и выпила залпом. Ещё несколько минут она сидела, тяжело дыша, пытаясь восстановиться от этой борьбы с какой-то чужой волей, пытавшейся обмануть её разум. Она уже начинала подозревать, чувствовала что-то, но не понимала что. И вот удар нанесён – явный и грубый. Оно совершило ошибку. И если оно может ошибаться, значит, оно не всесильно. И оно как-то связано с этой семейкой Борисовых… Значит… Надо двигаться дальше. Сорокина достала из сумочки зеркальце, чтобы привести себя в порядок, посмотрела самой себе в глаза и уверенно сказала:

      – Да, тебя никто не любит. Тебя все ненавидят. Но в итоге они окажутся в проигрыше!

      Аня задумчиво убрала зеркало, пытаясь вспомнить, почему ей показалась знакомой эта фраза.

      – По-моему, это из какого-то старого фильма с Брюсом Уиллисом… Видимо, эта хрень тоже его смотрела…

      День десятый

      Она сидела за столиком, читая какие-то документы. Сорокина поздоровалась и села напротив. Ева подняла на неё глаза, вернула за ухо каштановый локон, непослушно оказавшийся на лице, и надела очки. Изящная оправа, под цвет волос, казалась очень простой, но Ане почему-то она очень понравилась.

      – Здравствуйте, Анечка, – ответила на приветствие Холмакова. – Кофе будете?

      – Пожалуй, да. Мне он здесь понравился.

      Ева, как и в прошлый раз, озадачила официанта и вернулась к беседе.

      – Ну как, пробовали пообщаться с Антоном?

      – Пробовала… Поговорила пару минут и чуть не довела его до приступа, – виновато поджала губы девушка.

      – Неудивительно. Пока он так питается, у вас ничего и не получится.

      – Это настолько связано?

      – Анечка…

      Ева с грустной улыбкой посмотрела девушке в глаза, и за бриллиантовым блеском Сорокина увидела огромную усталость, накопившуюся за годы борьбы с неизлечимым детским недугом.

      – Еда – это не только калории, – продолжила Холмакова. – Еда – это прежде всего информация – для наших генов, для нашего мозга. И не только еда, а всё, что с нами происходит, – чем мы дышим, что делаем со своим телом и даже то, о чём и как мы думаем. Антон в постоянном режиме даже не демонстрирует своему организму фильм ужасов, а с полным погружением сам в нём снимается. Когда читаешь, что он ест, создаётся впечатление, что кто-то специально старался сделать его меню максимально для него опасным.

      – Вы это серьёзно? – Аня озадаченно посмотрела на собеседницу.

      – Ну… Даже по теории вероятности собрать такой набор случайно очень трудно. Но жизнь – она, конечно,