Древняя церковь. История, доктрина, богослужения, конституция. Уильям Дул Киллен William Dool Killen

отношений с самаритянами», ибо Евангелие объединяло и тех, и других в лоно общего Спасителя и учило их хранить «единство Духа в союзе мира».

      Когда ученики были рассеяны гонениями, возникшими после мученичества Стефана, апостолы все еще сохраняли свой пост в иудейской столице; ибо Христос повелел им начать свое служение в этом месте; и они, возможно, считали, что до тех пор, пока не получат разрешение каким-то дальнейшим указанием, они обязаны оставаться в Иерусалиме. Но обращение самаритян, должно быть, напомнило им, что сфера их трудов была более обширной. Наш Господь сказал им: «И будете Мне свидетелями и в Иерусалиме, и во всей Иудее, и в Самарии, и до края земли», и события, которые теперь проходили перед их взором, постоянно проливали дополнительный свет на значение этого объявления. Крещение эфиопского евнуха примерно в этот период было рассчитано на то, чтобы расширить их представления; а крещение Корнелия еще более отчетливо указало на широкий диапазон их евангельского поручения. Подробность, с которой описан случай благочестивого сотника, является доказательством его важности в связи с этой переходной стадией в истории Церкви. Он прежде ничего не знал о Петре; и когда они встретились в Кесарии, каждый мог засвидетельствовать, что он был подготовлен к беседе особым откровением с небес. Корнелий был «сотником отряда, называемого Италийским отрядом» – он был представителем той военной силы, которая тогда правила миром – и в его крещении мы видим, как Римская империя представляет на алтаре христианства первые плоды язычников.

      Однако не было очевидно, что спасение Христа было предназначено для всех классов и состояний человеческой семьи, исходя из уже перечисленных случаев. Самаритяне, действительно, не поклонялись в Иерусалиме, но они заявляли о некотором интересе к «обетованиям, данным отцам»; и они следовали многим обрядам иудаизма. Не похоже, что эфиопский евнух был из семени Авраама; но он признавал вдохновение Ветхого Завета и был расположен, по крайней мере в определенной степени, соблюдать его установления. Даже римский сотник был тем, кого называют прозелитом ворот, то есть он исповедовал иудейское богословие – «он боялся Бога со всем домом своим» – хотя он не принял обрезания и не был принят в общину Израиля. Но приближалось время, когда Церковь должна была вырваться за пределы барьеров, в которых она была до сих пор заключена, и на сцене появился человек, которому суждено было стать лидером этого нового движения. Он был «гражданином немаленького города» – уроженцем Тарса в Киликии, места, известного своими образовательными учреждениями, – и он известен, в качестве отличия, как «апостол народов».

      Апостолы сначала были посланы только к своим соотечественникам; и мы видели, что в течение некоторого времени после смерти нашего Господа они, по-видимому, не задумывались о какой-либо более всеобъемлющей миссии. Когда Петр призвал учеников назначить преемника Иуде, он, по-видимому, действовал,