Любовь и предрассудки. Эмилия Остен

ей тетушкино наследство ой как необходимо, а все равно только месяцев через семь получит, не раньше. Когда там ей двадцать один стукнет, в декабре?» – Он переворошил кипу еще не разобранных документов в поисках нужной бумаги. Освежив память, бросил листок на стол и, задумавшись, закурил толстую ароматную сигару. Кольца дыма поползли к невысокому потолку, в комнате стало как будто еще темнее, и стены кабинета, представляющие собой ряд полок, уставленных книгами и папками в тяжелых кожаных переплетах, потонули в сумерках. «Не будем торопить события», – решил в конце концов сэр Арчибальд. Даже если мисс Вернелли появится здесь вовремя, уж он-то сумеет убедить ее написать и заверить у него завещание, и все бумаги оформить как полагается – в конце концов, мистер Филлис много лет был поверенным всей семьи Мэлидорн, к которой, собственно, принадлежали и мать, и тетушка Бланш Вернелли.

      Решительно затушив сигару в массивной бронзовой пепельнице, поверенный аккуратно сложил оставшиеся бумаги в сейф, запер его висевшим на брелоке небольшим ключиком и, взяв трость, шляпу и перчатки, покинул свою контору, находившуюся в самом центре Эдинбурга. До небольшого домика, где его ждала только старая верная служанка, было не так уж далеко, и мистер Филлис неторопливым шагом двинулся по узкой мощеной улочке, размышляя, чем же порадует его Глэдис на обед, на который был сегодня приглашен старый школьный приятель сэра Арчибальда, мистер Джон Бернс.

      ***

      Среди гостей Грэммхерст-холла нашлось немало таких, кто, устав после дороги, оказался не в силах спуститься к ужину. Поэтому отсутствие Бланш вечером в обществе прошло незамеченным.

      Гости потихоньку разделились на две группы. Представители старшего поколения степенно обменивались впечатлениями о дороге, политике и погоде. А молодые люди, кружком обступившие Луизу, вели не столь углубленную и серьезную беседу, зато охватывающую гораздо большее количество тем.

      Жаркому лету было уделено не более пяти минут, про неудобства переезда разговор заканчивался почти сразу по прибытии, восхваления дому и хозяйкам продержались чуть дольше, но и они вскоре иссякли благодаря природной скромности Луизы, неспособной выдерживать всеобщее внимание так долго. Кроме того, ее несколько смущало поведение будущего жениха, который вовсе не стремился превзойти остальных в подборе красивых слов и казался словно бы отстраненным от происходящего. Добрая Луиза списала подобное поведение на дорожную усталость и поспешила развеселить гостей милой историей про потерянную прошлом летом на прогулке шляпку, в которой этой весной жаворонки устроили гнездо.

      Рассмеялись все, кроме Арнольда, рассеянно облокотившегося на холодный камин. Он так задумчиво глядел внутрь, на черные стенки, как будто видел плясавшие там язычки жаркого пламени. Луизе очень хотелось напомнить ему о лете, о гостях, о себе, наконец, но она не решилась.

      – А кстати, куда подевалась эта твоя подружка, Мэри-Как-Ее-Там? – вдруг спросила