Любовь и предрассудки. Эмилия Остен

зачем меня бояться?

      – Не тебя, а за тебя. Есть, знаешь ли, небольшая разница. Видишь ли, дорогая, ты слишком совершенна внешне, добра сердцем и отзывчива душой. Чтобы запечатлеть тебя на портрете, надо уметь переживать чувства, подобные тем, что испытываешь ты. А художник со столь тонкой натурой не может не быть несчастным.

      – Как все сложно! – засмеялась Луиза. – И почему вы никогда не можете просто сказать комплимент? Обязательно надо завернуть что-нибудь эдакое.

      – Потому что я побывал во многих передрягах и повстречал много людей, хороших и не очень. Я переживаю за твою судьбу, моя девочка, – тихо сказал лорд Райт и, насвистывая, прошел в залу, зная, что для проголодавшихся всадников у углового столика приготовлены напитки с легкой закуской. Он не слишком утруждал себя многочисленными переодеваниями, дорожный костюм вполне сходил за костюм для охоты, а вечерний отличался от него же лишь сменой сорочки. Необходимости в присмотре за распаковкой багажа лорд тоже не видел, поэтому подниматься в отведенную ему комнату не стал. Да и багаж-то его на этот раз состоял лишь из необходимого минимума личных предметов да статуэтки полусонного леопарда, приготовленной в подарок Луизе на помолвку. Этот леопард был одной из немногих индийских безделушек, которые он решил захватить с собой в Британию. Лорд Райт не был слишком сентиментален и считал, что звонкая монета и банковский счет лучше всего сохраняют память о необычных местах, в которых он провел лучшие годы своей жизни.

      Но помолвка есть помолвка, и девушки обычно хотят получить на нее что-нибудь элегантное: колье, брошь или сервиз. Подобной ерунды он никогда не покупал и покупать не собирался, а подарки крестнице с давних пор делал по удобному для него распорядку: совместная поездка по магазинам, оплата Луизиных приобретений и обед в приличном месте. На помолвку же сойдет и леопард, что до свадьбы – то для этого знаменательного события для Луизы был припасен не менее экзотический индийский деревянный слон.

      Луиза состроила вслед крестному рожицу, а леди Элен потрепала ее по руке:

      – Он прав, я тоже сильно боюсь за тебя. Ты слишком добра, невинна и отзывчива. А тебе приходится вступать во взрослую жизнь, которая потребует несколько иных взглядов. И как же мне не хочется отдавать тебя в чужой дом…

      – Кто здесь грустит? – раздался задорный и звонкий голос тетушки Глэдстоун. Эта энергичная дама появилась в дверях сразу с двумя кавалерами. Дик Уолтер, наследник ближайшего к Грэммхэрст-холлу поместья, поддерживал пожилую даму за локоток, а молодой Кассий Джонс, будущий дипломат, пытался провести между тяжелыми створками двери маленькую сердитую болонку.

      – Посмотрите, какие милые мальчики, не бросают старушку в беде, – леди Глэдстоун поочередно ткнула пальцем в одного и другого, окончательно смутив и без того чувствующих себя неловко юношей. – Они любезно сопровождали меня от М. до присланной вами двуколки, потом скакали рядом всю дорогу, отодвигая ветки, теперь еще помогли мне сойти и добраться до входа…

      Дик