Княжич в неволе. Книга 3. Алексей Буйло

листочки да цветочки, а то и целые дерева в завитушках, аспиды да зверюги неведомые.

      Но то пустяки!

      Сплошь и рядом на глаза россу попадались вырезанные в камне фигурки – такие же бесстыдные, как и сами синды. Тьфу! Прости мя, Варок!

      Впрочем, народ в столице был хотя бы одет и обут. Простенько – в тонкие белые сорочицы и порты до колен. У многих на шеях красовались узкие куски яркой материи – навроде платков.

      Люд побогаче щеголял в шитых золотыми и серебряными нитками халатах.

      В толпе блестели кольчуги и шишаки стражников, вооружённых секирами на длинных, выше головы, древках. И тут не слава Вароку! Местные вои взамен портов носили бабские понёвы9. Как самим не противно-то?!

      По обеим сторонам улицы выстроились бесконечные ряды полотняных лавок. А там, где их не было, ковры и циновки с товаром расстелили прямо на земле.

      Дорогие ткани и мешки с шерстью, горы разноцветных плодов всех видов и размеров, развалы старьёвщиков, дешёвые безделушки и клинки из арабийской стали, пряности, овощи, мясо – всё вперемешку.

      Здесь же лепили горшки, чинили одежду, готовили пищу – и съедали её.

      Шум, гам, толкотня.

      Удушливый смрад от горящих куриц. Дым коромыслом: в трёх шагах не различить, что впереди. Аж глаза слезятся.

      И вонь из сточных канав.

      Фы-ых! Княжич зажал нос и разинул рот, хватая воздух как выброшенная на берег рыба.

      Торговцы закликали покупателей, нищие взывали о подаянии. Голоса сливались в один общий гул – он то усиливался, то ослабевал, но не прекращался ни на миг.

      Динь-динь-дон!.. Медники выбивают молоточками дробь на своих блестящих кувшинах и кубках, и те издают такой чистый звон, что заслушаться можно.

      Его перекрывает писклявый стон: полуголый человечек с дудочкой сидит над плетёной корзиной. Из-под крышки торчит змеиная голова, и – о, чудо! – тварь послушно внимает звукам дудки.

      Людей становилось всё больше.

      На клетки с пленниками озирались, но взгляд не задерживали. Поди, этаких бедолаг в стольный град каждодневно привозят десятками, а то и сотнями!

      Потому и дорогу уступать никто не желал.

      Надсмотрщики орали и хлестали плётками, но повозки еле двигались в живом море.

      На небольшой площади они и вовсе остановились.

      Толпа, собравшаяся здесь, восторженно вопила, устремив взоры к деревянному помосту в окружении чадящих пламенников.

      Там прохаживался горбун в черно-красном плаще и шутовском колпаке с бубенчиками.

      «Скоморох», – догадался княжич.

      Его поразили необычно большие, раскосые, а самое странное – неподвижные глаза шута. А ещё оскаленная улыбка до ушей. В отблесках огня она казалась зловещей.

      Горбун взмахнул рукой. Из-за его спины выскочили двое парней в пёстрых шугайках10 и чикчирах11. Такие же раскосые. Но рыжеволосые. И очень похожие друг

9

юбка

10

короткополая кофта с рукавами

11

узкие штаны