Последнее королевство. Бледный всадник (сборник). Бернард Корнуэлл

будет разумнее подождать, пока ты подрастешь. Сколько тебе лет?

      – Одиннадцать, – ответил я, поборов искушение добавить год.

      – Наверное, стоит подождать год-другой, прежде чем начать учиться чтению рун. А может, подождешь лет пять, пока войдешь в брачный возраст?

      Такое предложение мне не понравилось – тогда я совсем не интересовался браком. Я даже не интересовался девчонками, хотя мое отношение к ним скоро переменилось.

      – Может, женишься на Тайре, – продолжал Равн.

      – На Тайре!

      Я относился к дочке Рагнара как к товарищу по играм, но не как к возможной жене, и эта мысль рассмешила меня.

      Равн улыбнулся моему веселью.

      – Скажи-ка, Утред, почему мы оставили тебя в живых?

      – Не знаю.

      – Когда тебя захватил Рагнар, он думал получить выкуп, но потом решил оставить тебя себе. Мне это показалось глупым, но он был прав.

      – Я рад, что он так поступил, – сказал я. Так оно и было.

      – Нам нужны англичане, – продолжал Равн. – Нас мало, а англичан много, и, хотя мы захватываем их земли, удержать захваченное можно только с помощью англичан. Нельзя вечно жить в осажденном доме. Нам нужен мир, чтобы растить хлеб и пасти скот, и нам нужен ты. Когда люди увидят, что ярл Утред на нашей стороне, они не станут с нами сражаться. Ты должен жениться на датской девушке, чтобы ваши дети были наполовину англичанами и наполовину датчанами, тогда для твоих детей не будет разницы между теми и другими.

      Равн помолчал, размышляя о столь далеком будущем, потом хмыкнул.

      – Только постарайся, чтобы они не стали христианами, Утред.

      – Они будут поклоняться Одину, – заверил я, снова совершенно искренне.

      – Христианство – жалкая религия, – сердито заявил Равн, – бабская вера. Она не делает мужчину сильнее, а превращает его в червя. Я слышу, птицы летят?

      – Два ворона, – сообщил я, – летят на север.

      – Вот верный знак! – воскликнул он. – Хугин и Мунин летят к Одину!

      Хугин и Мунин были двумя воронами, сидящими на плечах бога и шепчущими ему на ухо. Они делали для Одина то, что я делал для Равна: наблюдали и рассказывали об увиденном. Бог отправлял их летать по всему миру и собирать новости… И в тот вечер вороны сообщили Одину, что дым лагерных костров мерсийцев поредел: этой ночью зажглось меньше костров. Люди разбегались.

      – Время сбора урожая, – презрительно заметил Равн.

      – А это важно?

      – Они называют свою армию фирдом[6], – пояснил старик, на миг забыв, что я англичанин. – Каждый человек, способный держать оружие, обязан сражаться в фирде, но когда поспевает урожай, перед ними встает угроза голодной зимы, поэтому они отправляются по домам жать рожь и овес.

      – Которые мы потом забираем?

      Он засмеялся.

      – А ты учишься, Утред.

      Однако мерсийцы и саксы все-таки надеялись уморить нас голодом. Хотя их армия редела с каждым днем, они не сдавались – до тех пор, пока Ивар не нагрузил телегу едой: сырами, копченой рыбой, свежеиспеченным хлебом, соленым мясом. На телегу поставили еще бочонок

6

Фирд – военное ополчение, нерегулярная армия.