На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь. Пелам Гренвилл Вудхаус

Лидия не повторила, но дополнила речи мужа:

      – Покажите ему дорогу к воротам в парк.

      – С великой радостью, миледи. Благодарю вас, миледи.

      Облизнувшись от счастья, дворецкий внимательно посмотрел на носок правой ноги и, нервно сжимая руки, направился к Сиду. Тот отступил к окну.

      – По-прошу! – взвизгнул он. – Только без рук!

      – Теодор! – вскричала мамаша. – Не смей его трогать!

      – Белла, не мешай.

      – Я предупредил, – продолжил Сид на ходу и вдруг рванул наружу, где и столкнулся с Тони, не задев его спутника и спутницу. Тони мягко швырнул его обратно, заметив при этом:

      – Что-то мы рано начинаем футбольный сезон.

      Он удивленно посмотрел на тяжело пыхтящего Слингсби, напоминающего вулкан, а потом на Сида, укрывшегося за тахтой и запасшегося на всякий случай тяжелой вазой.

      – А что тут у вас такое?

      Ответил ему сэр Герберт:

      – Лорд Дройтвич доказывает свою родовитость потасовкой с дворецким.

      – Да ладно, – проворчал Сид. – Очень уж я разозлился.

      – Это заметно, – признал Фредди.

      – Что ж, Дройтвичи ошибок не делали?

      – Делали, – сказал сэр Герберт. – Если вы и правда Дройтвич, ошибку сделал ваш отец.

      Сид обиделся.

      – Слыхала? – спросил он мамашу Прайс. Я тут из кожи лезу, – сообщил он сэру Герберту, – а с вами и с тетушкой – как об стенку.

      – Да что случилось? – настаивал Тони.

      Сэр Герберт хрюкнул. Палец немного утих, но чувства, чувства!

      – Он хотел снять Пурбу.

      – Какую пурбу? – возмутился Сид. – Я картину брал.

      – Ее написал художник Пурбу, – с холодным презрением сообщила леди Лидия.

      – Дэ? – Сид подумал. – Ну ладно.

      Тони все еще удивлялся.

      – Зачем вам этот портрет?

      – А чтоб чего не переменили, пока я его в суд не отвез. Мамань, – он поднял руку, – посмотри-ка, на кого он похож?

      – Э…а…

      – На меня, верно?

      – На тебя, сынок, на тебя.

      – Нет, конечно, той силы. Я буду покруче. А может, была, да ваш Бурбур изобразить не пожелал. Ладно, главное – чтобы сейчас чего не учудили.

      Тони засмеялся.

      – Не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы с ним все было в порядке.

      – От это я понимаю! – восхитился Сид. – Простой парикмахер, а какое сердце! И ведь если мамаша все подтвердит, ему ж ничего не останется!

      – Скорее всего, – признал Тони. Сид несколько удивился.

      – Вам что, выиграть не хочется? – спросил он.

      – Честно говоря, – ответил Тони, – после того, что сообщил Фредди, я и сам не знаю. Выиграю – буду графом…

      – Не будете, не будете.

      – …а проиграю – миллионером.

      – О чем ты говоришь? – спросил сэр Герберт.

      – Скажи им, Фредди.

      И достопочтенный Фредерик Чок-Маршалл вышел вперед с присущим ему изяществом.

      25

      Когда Фредди находился в обществе, казалось, что только