Голод. Лора Таласса

галопом впереди, удаляясь все дальше и дальше, а потом Жнец поворачивает назад и возвращается к нам.

      На миг человек и конь кажутся такими свободными. Бронзовые доспехи всадника блестят на солнце. Солнце, кажется, любит его: лучи подсвечивают волосы цвета жженой карамели, и глаза цвета мха ярко сияют. Он похож на сказочного принца.

      Поравнявшись с нами, Жнец останавливается, и его люди тоже придерживают своих коней. Безжалостный взгляд Голода окидывает их всех разом. Это те, кто помогал казнить невинных, те, кто пытался зарезать меня, те, кто убил мэра и его семью. Это они проделывали то же самое с жителями всех разрушенных городов, через которые прошли.

      – Забыл что-то? – подает голос кто-то из них.

      На мгновение взгляд Голода останавливается на спросившем, а затем он снова обращается ко всем сразу.

      – Вы все мне очень помогли, – говорит Жнец.

      Живот скручивает от беспокойства.

      – Но, – продолжает всадник, в его глазах появляется нехороший блеск, – недолго цветам цвести, и вы недолго были полезны.

      В мгновение ока растения пробиваются из-под земли, их стебли тянутся вверх с немыслимой скоростью.

      Я ахаю, когда первое растение обвивается вокруг лодыжки одного из стражников. Другое ползет вверх по его ноге.

      Люди в ужасе. Один из них тянется к оружию, висящему на боку. Другой пытается поджать ноги. Все без толку. Лианы тянутся к стражникам Голода, как руки, и стаскивают их с перепуганных коней.

      – Пожалуйста! – молит один.

      – О Господи!

      И крики, крики, от которых кровь стынет в жилах.

      Я сижу, замерев от страха.

      Несколько лошадей в испуге становятся на дыбы. Голод шикает, и это, как ни странно, их успокаивает. Они стоят смирно, только едва заметно переступают ногами, когда растения хватают всадников.

      Тот, кто первым потянулся за оружием, теперь лежит навзничь и пытается отбиться от ветвей, оплетающих его. Кажется, растение от этого двигается еще быстрее и неумолимее.

      – За что? – задыхаясь, выдавливает из себя один из стражников, умоляюще глядя на Жнеца.

      Лицо у всадника просто ледяное.

      – Потому что вы люди и вам назначено умереть.

      Я слышу хруст костей и сдавленные крики. Люди из последних сил пытаются глотнуть воздуха. Проходит, кажется, целая вечность, пока они не затихают. И, наверное, слава богу, что затихают. Могло быть хуже: они могли все еще цепляться за жизнь, как тот старик, которого я видела, когда въехала в Куритибу.

      Я хватаю ртом воздух. Мертвецы окружают меня со всех сторон.

      Тот всадник, к которому была привязана моя лошадь, лежит неподалеку, разинув рот в беззвучном крике.

      Дрожа, я смотрю на Жнеца. Он наслаждался убийством этих людей. Я видела это своими глазами.

      Голод спрыгивает с коня, подходит к другим лошадям и начинает методично снимать с них седла и уздечки, напевая себе под нос. Одну за другой он отпускает лошадей, и те бредут прочь по пустынным улицам.

      Наконец, он приближается ко мне. Я все еще сижу не шевелясь, окруженная плотным кольцом мертвецов.

      – Иди