Голод. Лора Таласса

говорит Луис, старший сотрудник полицейского управления Коломбо. Именно он по большей части занимается нашим обустройством. – Хозяева дома любезно предоставили ее для вас и вашей… – Луис оглядывает меня, задерживая взгляд на кандалах, до сих пор не снятых. Голод не снисходит до объяснений, как и я. – Спутницы.

      Жнец смотрит на Луиса в упор, и от него веет враждебностью. Так Голод реагирует на него с тех пор, как мы оба узнали, что Луис служит в полиции. У меня есть смутное подозрение, что те, кто ранил всадника, тоже носили форму.

      Луис ведет нас обратно в прихожую, где стоят с неловкими и расстроенными лицами пожилые супруги.

      Напряжение пропадает с лица чиновника.

      – Мистер и миссис Барбоза. Вот вы где.

      Он выходит вперед, чтобы поприветствовать их.

      Они пожимают ему руку, но глаза их прикованы к Жнецу.

      Луис поворачивается к нам.

      – Голод, это хозяева, мистер и миссис Барбоза. Хозяева дома, – зачем-то повторяет он.

      Вид у них одновременно недовольный и встревоженный.

      Жена первой замечает меня. Она видит, как Голод сжимает мою руку, затем смотрит на кандалы. Оглядывает меня с головы до ног: растрепанные кудри, плохо сидящее платье и, наконец, грязные босые ноги. Ноздри у нее раздуваются, и она делает гримасу, будто чувствует, как от меня веет дурной славой. Интересно, что она сделала бы, если бы узнала, что я на самом деле работница секс-индустрии.

      Голод сжимает мою руку, затем отпускает ее и делает шаг вперед.

      – А, хозяева, – говорит он. – Они-то мне и нужны.

      Так стремительно, что я не успеваю уследить, он выхватывает из-за спины косу и перерезает шеи обоим. На миг кажется, что на них багровые воротники. Потом их головы падают с плеч.

      У меня первой вырывается крик, а закованные в кандалы руки взлетают ко рту. Миг спустя комната взрывается криками, люди хватаются за оружие.

      Луис бросается на всадника, а тот вращает косой, словно в каком-то сложном танце. Лезвие взмывает вверх, кончик косы чиркает полицейского по животу и распарывает его снизу до ключицы.

      От этого зрелища у меня подгибаются ноги.

      Все остальные бросаются на Жнеца с оружием наизготовку.

      – Довольно! – гремит голос Голода.

      Не знаю, что за дьявольская магия тут действует, но по какой-то причине люди его слушаются. Они прекращают атаку, некоторые даже опускают оружие.

      – Я и мой маленький человечек, – Жнец берет меня за руку и позвякивает моими кандалами, – будем жить здесь. Вы можете либо помочь мне и сохранить свои жалкие жизни, либо я убью вас прямо сейчас. Кто хочет умереть?

      Он окидывает взглядом стоящих вокруг.

      Никто не издает ни звука.

      – Так я и думал.

      Голод упирает косу в пол, как посох.

      – Уберите эти трупы, – приказывает он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Мне нужно, чтобы кто-то приготовил ужин, и еще я хочу развлечься. Найдите для меня лучшее, что может предложить этот город, и доставьте сюда.

      А иначе… Этих слов он не говорит, но мы все их слышим.

      Голод