Пионерское лето 1964 года, или Лёша-Алёша-Алексей. Александр Степанов

тебе помочь? ― спросила меня Ленка Жданова.

      – Карандаши поточи. И тушь есть у тебя красная?

      – Есть.

      Я разложил ватман. Сверху написал лозунг: «К борьбе за дело Коммунистической партии будьте готовы! ― Всегда готовы!», слева от лозунга карандашом набросал пионера, отдающего салют.

      – Как стенгазету назовём? ― спросил я Ленку.

      – Как назовём? ― вопросительно посмотрела она на меня.

      – «Юный гайдаровец» ― пойдёт?

      – Да.

      Простым карандашом я вывел название, чуть ниже написал: «Стенгазета пионерского отряда № 2». В правом углу стенгазеты дорисовал пионерский значок. Его я скопировал со своего значка, который снял с рубашки. На всё это ушло порядочно времени. Вернулась Пирогова.

      – Вера, ну как? ― спросила у неё Ленка.

      – Сначала не хотел рассказывать, мол, некогда, а потом основное я записала.

      – Отлично, ― похвалил я и предложил лозунг: ― За работу, товарищи!

      Пирогова, у неё каллиграфический почерк, аккуратно обмакивает перо ручки в школьную чернильницу-непроливайку, стряхивает лишние чернила в чернильницу и не спеша переписывает текст заметки на отдельные листки ватмана, которые мы собирались затем наклеить на газету.

      А вот рисовать она не умеет. Над моим письменным столом много лет висит её рисунок. Вы бы видели эту «Прекрасную принцессу» с глазами бешеной кошки и ногами палочками, которую Верочка нарисовала в первом классе! Я специально выменял этот рисунок на свой с краснозвёздными самолётами. Впрочем, я не уверен, что мой рисунок был лучше…

      Я взглянул на Жданову. Она, прикусив кончик языка, старательно раскрашивает то, что я нарисовал карандашом, Малютина по моей команде толчёт грифели цветных карандашей и, макая вату в цветную пудру, наносит фон на ватман.

      Мы работали со Ждановой напротив друг друга. У неё узкие ладошки с длинными пальцами, ноготки ровные, подстрижены ни коротко, ни длинно и блестят, как покрытые лаком. «С такими пальцами на пианино играть», ― подумал я и спросил:

      – А ты в музыкальную школу ходишь?

      – Хожу. А ты откуда знаешь, Вера сказала?

      – Сам догадался.

      – Вы про меня там говорите? ― взглянула нас Пирогова.

      – Нет, мы по делу, ― ответил я. ― А какую заметку ты сейчас пишешь?

      – Про домашних животных.

      – Пирогова, помнишь, в третьем классе Сашку Дубинина спросили: каких домашних животных ты знаешь? Помнишь, что он ответил?

      Жданова взглянула на меня с любопытством.

      – Помню, ― улыбнулась Пирогова. ― Ответил: тараканов.

      Ленка засмеялась.

      – Вера, а как слово «длинный» пишется, с одним «эн» или с двумя? ― спросила Малютина.

      Она писала заметку про питомцев.

      – С двумя, а слово «длина» с одним.

      – А почему?

      На вопрос Малютиной ответил я:

      – Легко запомнить, потому что слово «длинный» ― длиннее.

      Мне было приятно работать с Ленкой. Иногда