Пионерское лето 1964 года, или Лёша-Алёша-Алексей. Александр Степанов

был.

      Я достал из-под подушки книгу Драйзера, ― уснуть всё равно не смогу. Как говорит Кузя, у нас режим, нажрёмся и лежим.

      ***

      После полдника нас повели на медосмотр. Вот к чему его проводить, если он три назад проводили? Зачем взвешивать и рост измерять в субботу, если это делали в день приезда, мне не понятно. Тупой формализм: если планом запланировано проведение медицинского осмотра после бани, его и проводят.

      Но осмотров, кроме первого и последнего, можно не опасаться. Раздеваться полностью не нужно, остальное всё, как на первом осмотре: «Руки подними. Повернись. Следующий», ― после этого взвешивание и измерение роста.

      Когда я вышел их санчасти, увидел Кузнецова. Он собрал возле себя мальчишек с пятого отряда и что-то им рассказывал. Я подошёл к нему. Он вешал лапшу на уши мелким пацанам:

      – А знаете, почему медосмотры в школе и в пионерском лагере часто проводят? ― заинтересовал он их вопросом.

      – В школе от чесотки, в лагере ― клещей ищут, ― предположил один из мальчишек.

      – Как бы ни так! ― заявил Кузя, ― Ничего вы, молокососы, не знаете. Есть такая страшная болезнь, проказа называется. Она очень заразная, человек гниёт заживо, пока весь не сгниёт.

      – Да ну! ― удивился Сашка Филиппов, он тоже был среди слушателей. ― Разве такое бывает?

      – Бывает! ― заявил Кузнецов: ― Сами сообразите, откуда бы я название болезни взял? В городской библиотеке книгу Джека Лондона возьмите, когда старше станете, там рассказ «Кулау-прокажённый» есть. В нём подробно всё написано. Если больного не изолировать, он кучу народа заразит. Но это государственная тайна, я вам по большому секрету рассказываю. И вы никому.

      – Вот заливает! ― шепнул мне на ухо Витька Ефимов, показав глазами на Кузнецова.

      Он только что подошёл и стоял рядом. Я с трудом подавил улыбку. А Кузя продолжал:

      – Поэтому и проверяют так часто. А как у кого пятнышко найдут, сразу отправляют в лепрозорий. Это зона для таких больных. Она на острове в северном море, оттуда не сбежишь. Привозят и оставляют гнить среди таких же больных.

      – С их родными что делают? ― спросил Сашка Филиппов.

      – А всех родных, ― объяснил Весёлкин, ― отправляют на специальный карантин за колючую проволоку на пять лет, потом переселяют в другой город, где их никто не знает.

      – А как там эти больные живут на острове, как дикие? И что они едят? ― спросил один из слушателей.

      – Что мы, капиталисты, что ли, чтоб об этих уродах не заботиться! Всем обеспечили. И пионерия у них есть, и комсомол! А жратву им с высотного самолёта-разведчика раз в месяц на парашюте сбрасывают.

      Как-то раз американцы говорят нашему министру иностранных дел Громыко: «А у вас в Советском Союзе таких больных много!» А он им, такой: «У нас таких больных нету, мы их одной рукой хлоп ― и их излечиваем, нафиг. Такие больные ― это ваш пережиток капитализма!» А у них, у американцев, шпионы есть, узнали всё и требуют в ООН: «А покажите нам тот остров!» А наши сразу нашлись, отвечают: «Мы на этом острове атомное оружие испытываем», и бац! туда большущую водородную