Пионерское лето 1964 года, или Лёша-Алёша-Алексей. Александр Степанов

том, что пионером стать готов…

      Через какое-то время звонкий девчоночий голос ― помнится, это была Яковлева Танька, ― отчеканил:

      Ведь не зря в пионеры вступая,

      мы клянёмся по-ленински жить,

      и торжественно вам обещаем

      званье ленинцев с честью носить…

      Вернулись мы, когда начали вызывать ребят из строя. Любовь Андреевна, наша учительница, взглянула на нас с Серёжкой осуждающе, покачала головой и погрозила пальцем.

      Я, как и все прочие, тоже вышел и прочитал наизусть торжественную клятву пионера Советского Союза: «Я, Печенин Алексей, вступая в ряды Всесоюзной Пионерской Организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Свято соблюдать Законы Пионерии Советского Союза!»

      Помню, когда мы учили наизусть клятву пионера после уроков, я спросил нашу учительницу:

      – Любовь Андреевна, а почему раньше, мне отец рассказывал, лозунг был: «К борьбе за дело рабочих и крестьян будьте готовы!», а теперь: «К борьбе за дело Коммунистической партии будьте готовы!»?

      – Потому, что у нас сейчас советская интеллигенция, рабочие и крестьяне ― всё это советский народ. А строим мы коммунизм под руководством Коммунистической партии Советского Союза. Понятно?

      – Понятно.

      Уже в пионерских галстуках строем мы вернулись в школу, где в актовом зале состоялся концерт для детей и наших родителей. Пришлось и мне поучаствовать.

      Я, Гудин Мишка, Верка Пирогова и Галушко Полинка, вышли на сцену и по очереди прочитали то, что нас накануне после уроков заставила выучить Любовь Андреевна.

      Мы от радости стали крылатыми,

      наше счастье попробуй измерь!

      лишь вчера были мы октябрятами,

      пионерами стали теперь!

      ― звонко отрапортовала Верка Пирогова.

      Теперь для всех я в жизни обязан быть примером,

      а ну-ка солнце брызни, я принят в пионеры!

      ― продолжил Мишка Гудин обречённым голосом.

      Особой радости в то время его физиономия не выражала:

      Как повяжешь галстук, ты светлей лицом.

      на скольких ребятах он пробит свинцом,

      ― пробормотал я скороговоркой.

      Пионерский галстук! Нет его родней!

      ― окончили хором.

      Потом были стихи и песни, а вот «живую картину», которую так хотела подготовить Любовь Андреевна, мы так не поставили. Накануне она принесла в класс репродукцию картины советского художника Решетникова «За мир». На картине ― стена здания и наши ровесники: девчонка на «шухере», она выглядывает из-за стены на полицейских, а мальчишка, взобравшись на спину своему товарищу, пишут на стене слово «мир» на английском языке.

      А не получилась живая картина потому, что ни я, ни Мишка Гудин, не захотели встать на четвереньки.

      Несмотря на показное безразличие, я был горд, что меня приняли в пионеры. Это означало повышение статуса, признание того,