Пионерское лето 1964 года, или Лёша-Алёша-Алексей. Александр Степанов

― скомандовала Лемехова.

      ― Пионеру не дело топтаться на месте,

      всегда мы в строю, с коллективом вместе!

      ― хором ответил отряд.

      – Речёвку! ― скомандовал довольный Белобородов.

      – Даю речёвку, ― выкрикнула Лемехова: «Кто шагает дружно вряд?»

      …Мы подхватили:

      – Наш отряд, отряд орлят.

      ― Как орлята здесь живут?

      ― Чтут заветы, любят труд!

      ― А девиз орлят каков?

      ― Больше дела, меньше слов!

      Потом Гена-барабанщик индивидуально тренировал тех, у кого не получалось ходить «поступью счастливого детства».

      Больше всех досталось Цыплакову Ваньке, Митину Игорю и девчонкам: Малютиной ― подружке Пироговой, Агеевой и Зиночке Мороз. Но к концу занятий и они лихо маршировали, стараясь тянуть носок и ступать всей подошвой.

      ***

      После строевой мы с Сашкой Панус сразу решили идти на просеку. У нас всё уже было готово: роса в пузырьке, пипетка из медицинской аптечки, скорлупа яйца и немного пластилина. Позвали лопоухого и худого обжору Асеева. Но перед тем, как пойти на просеку, мы потребовали с него клятву.

      – Пионер Асеев, ― торжественно объявил я. ― Перед лицом своих товарищей клянись хранить в тайне всё, что узнаешь в ходе эксперимента и место, куда мы идём. Если ты не сдержишь клятву, на твою стриженую голову мы, твои товарищи, ночью, когда ты будешь крепко спать глубоким сном, запустим самого энцефалитного клеща, и тебя разобьёт паралич, а потом ты умрёшь в судорогах. Клянёшься?

      – А обязательно мне участвовать? Может, вы без меня? ― оробел Аська.

      – Как хочешь. Мы тебя неволить не собираемся, ― ответил я.

      Аська облегчённо вздохнул и пообещал:

      – Я никому не скажу. Я не боюсь, просто не хочу. Правда! Я пошёл?

      – Иди.

      – Слишком сильно ты его напугал, ― сказал мне Сашка, ― вот он и струсил.

      – Нужен он?

      – Нет.

      – Значит, пошли.

      ***

      Я привёл Сашку на место, которое облюбовал ещё в прошлом году, там я собирал кузнечиков в банку, чтобы потом высыпать их в палату девчонок, ― это просека ЛЭП, но идти нужно было не в сторону карьера, а вверх, в сторону леса. При строительстве ЛЭП разрыли косогор и вывернули из земли большие камни. И почва была: камни и песок. Я выбрал большой плоский камень. и спросил:

      – Чем не стол?

      – Подходит! ― согласился он.

      – Начинаем?

      – Да.

      Сашка держал яйцо. Я набрал росы в пипетку и влил несколько капель в скорлупу.

      – Хватит? ― спросил у Сашки.

      – Да.

      – Закрываем?

      – Закрываем.

      Мы залепили отверстие в яйце пластилином.

      – А дальше что будем делать, ждать? ― спросил я. ― У нас времени на это нет.

      – А как мы узнаем? ― поинтересовался Сашка.

      – Предлагаю яйцо на камне оставить. Не на этом, он на виду, а чуть дальше, где с тропинки не видно. Позже придём. Если яйцо на месте будет, эксперимент провалился и будет тебе щелбан.