Искупление злодейки. Кира Иствуд

пыль.

      Через окна проникал дневной свет. Запах мяты от лекарств смешивался с неизменным гнилостным запахом болезни. Тишину разбивало дыхание пациентов и редкие высказывания Тии.

      Здесь была палата для сложных пациентов.

      Многие из местных молча смотрели в окно, не реагируя на окружающий мир. Другие почти всегда спали или отвечали односложно. Но Тия была иной. Разговорчивой, хотя и очень пугливой. Одним словом – ребёнок. Ей было от силы десять. И она застряла в частичной трансформации.

      – Конечно, упаду! – тут же вскинулась Тия, и её волчьи уши встали торчком, а в глазах заблестели испуганные слёзы. – Мыши – переносчики чумы! А ещё скверны. Знаешь, как опасна скверна? Сначала заболеешь – не заметишь, а когда поймёшь – поздно будет. Она уже высушит твою душу. Эмоций не останется, будешь как сухой колодец. И тогда обратишься в зверя, и зверь будет чёрный как ночь. Кинешься на тех, кто рядом. Загрызёшь родных и даже не заплачешь.

      – А чего плачешь ты?

      – Не знаю, – утёрла слёзы Тия и громко всхлипнула. Печально посмотрела на меня волчьими глазами. Чёрный зрачок окружала рыжеватая радужка.

      – Вспомнила что-то? – спросила я, отставляя швабру к стене и присаживаясь на её кровать.

      – Нет… – девочка помотала ушастой головой.

      Дело в том, что у Тии почти не было памяти о прошлом. И не только о давнем, но даже меня она забывала, стоило не зайти пару дней. А сейчас – запомнила, всё же я заходила очень часто. Она была немного странной – порой даже страннее меня. Всего боялась. Вот и сейчас вдруг уставилась куда-то мне за спину и задрожала, будто увидела взведённый, направленный на неё арбалет.

      Я обернулась на окно… По раме полз паук. Самый обычный, тот, что ловит мелких насекомых.

      – О нет, – гробовым голосом прошептала Тия.

      Вздохнув, я подошла и подставила руку. Паук осторожно коснулся моей ладони ногой, а потом переполз.

      – Видишь, не кусается, – сказала я.

      – Он может переносить скверну, – затравленно шепнула девочка, натягивая на себя одеяло.

      Я пожала плечами. Отошла и ссадила паучка подальше. Ему же безопаснее.

      – Ты не боишься, – обиженно заявила Тия, насупившись, – потому что ты ведьма. Злая ведьма, вот почему!

      – Хм… – задумалась я.

      Возразить было нечего.

      Я снова взялась за швабру, чтобы домыть дальнюю часть палаты.

      – Нет, подожди… – забормотала вдруг Тия, голос её задрожал, волчьи уши вздрогнули, а большие глаза снова наполнились слезами. – Я… ты ведь не обиделась? Ты ещё придёшь? – она было потянула в мою сторону тонкую руку с когтистыми пальцами, но потом быстро спрятала её под одеяло. Закусила губу.

      Её острый подбородок задрожал.

      Тия смотрела на меня глазами, полными страха, словно её мог сломать любой громкий звук.

      Совсем ещё ребёнок.

      Где её родственники? Бросили? … как и мои бросили меня?

      – Приду, не волнуйся, – сказала я как можно более успокаивающе. И улыбнулась, насколько умела.

      ***

      Фаира стояла у дверей палаты и в очередной раз наблюдала