Порождение сына. Данир Дая

телефона не дотянуться, под грузом тела руки онемели.

      Ещё и слизь забилась в пазухи. Не хватало кислорода. Ковылял на кухню, чтобы исправить ситуацию. Но в погремушке не осталось ни одной весёлой таблетки.

      Помутнённой памятью обрисовывал ситуацию: вчера я явно перебрал с количеством пилюль. От этого и гудела голова, тело немело, а безразличие трансформировалось в пустоту.

      Пустоту абсолютную, где не образовываются ни малейшие зачатки интереса к продолжению существования. Да даже самоубийство не интересует. Момент пустоты, который ощущаешь телом.

      А хотелось бы не ощущать. Испариться. Исправить прошлое. Не рождаться. Переиграть. Сменить колоду, неудачную раздачу. Хотелось не ощущать, а стать пустотой.

      В таком настрое еле заварил себе кофе. Еле похлёбывал. Включил фоном телеканал, но вместо новостей крутили залежалый лайт-найт. Будто война началась.

      Может, началась, а я проспал. Может, моё тело сравняли с землёй, а кости обглатывают собаки. Нет, нужно срочно в аптеку.

      Следующие три часа я собирался духом, ещё половину думал о том, в чём пойти. Нужно было, наверно, пролистать ленту, но тогда бы я вышел на улицу с закатом.

      Тапки, спортивки. Небо в серой обёртке. Тошно не меньше, чем от духоты. Пить хочется, жесть. Упёрся в очередь. Змейкой, нервную очередь, начинавшуюся хрень пойми откуда. Шёл мимо, разглядывал.

      Спросили что-то, делили сантиметры и считали секунды, кто пришёл первый. С забавой наблюдал, пока не понял, что очередь строилась в закрытые двери аптеки.

      Ещё одна, чуть дальше, – очередь в продуктовый. С другой части дороги ещё одна, в хозтовары.

      – Шире шаг! – кричали в хвосте.

      – Шаг назад! – отталкивали у головы.

      Углубляясь в улицы, картина мрачнела: уставшая очередь не могла сдержать напряжения, что доходило до рукоприкладства. Даже лезвие ножа свистело по воздуху, угрожающе.

      В меня врезалась суетная девчонка с растёкшимся макияжем.

      – Куда прёшь, плесень?

      От подобного я растерялся. Девчонка, чьи глаза напоминали панду, с вогнутыми вниз уголками губ, чтобы я смог оценить её челюсть, как травмоопасную в случае укуса, буквально излучала опасность.

      Я не стал отвечать, отошёл дальше и не реагировал на выкрики в мою сторону. Залез в главную погибель общества, чтобы узнать происходящее. Все как с цепи сорвались – не просто так ведь?

      В последний раз я наблюдал такое при объявлении «Целом» нежелательной организацией. Странно, что они так или иначе остались в границах страны и продолжали существовать в рамках законодательства.

      Клеймо, которое стало татуировкой. Изюминкой. Но не более. Экранчик шесть дюймов показывал мне ту же картину, которую я наблюдал: люди поджигали автомобили, разбивали витрины, отбивались от Злитчеполис.

      В некоторых видео мелькнули люди из коалиции по «Порогу». Срочные пресс-конференции сгоняли «Манн инк.», премьер перед камерой плевался на ответственных, призывал к рассудку. Глава «Целом» пытался усмирить своих и чужих.

      Яснее не стало – ситуация спуталась