Забери меня, мама. Женя Озёрная

она призналась во всём маме, и та решила, что нужно сходить к гастроэнтерологу. Рассказала о том, что значит «глотать лампочку», и о том, что теперь это нужно сделать. Лёжа перед сном в темноте, Аня представляла себе, как врач проталкивает ей в горло настоящую стеклянную лампочку в форме груши, но та всё никак не лезет; и ей почему-то хотелось плакать.

      На деле это оказалось не так уж невозможно, но всё равно страшно и противно. А самое главное – зря. Врач не увидел ничего существенного, сказал, что по его части Аня здорова, и порекомендовал сходить… – на этом месте он немного запнулся – к неврологу.

      И через несколько дней Аня с мамой были уже у него.

      – Стрессы в последнее время переживали? – спросил невролог, глядя Ане почему-то в лоб.

      – Бабушка умерла летом, – ответила мама, сидевшая на кушетке сзади.

      Врач взял бумажку из блока для заметок, чиркнул на ней что-то, протянул маме и сказал:

      – Тогда вот, попейте.

      Она с недоверием посмотрела на врача, и тот добавил:

      – Реакция на стресс. В школе, главное, не наседайте сильно. А то начнёте там, грамоты, олимпиады…

      ***

      Грамоты и олимпиады начались, но чуть позже. А пока, придя на урок православной культуры через неделю, Аня опять просидела его в туалете и не могла вернуться в класс. Там её ждало то, от чего начиналась тошнота. Потом же, когда пожилая учительница рисования уходила и начинались другие уроки, всё продолжало идти своим чередом.

      Может, она боялась эту учительницу? Так первым делом и подумала мама. Аня отмела эту версию сразу же, ведь на уроках рисования всё было хорошо. Дело было именно в уроках православной культуры, и не только в здании школы – когда их класс повели на экскурсию в церковь, дорога прошла нормально, а вот на месте Ане понадобилось выйти на улицу и ждать, когда перестанет волнами накатывать страх.

      Мама не была ни атеисткой, ни истово верующей, и Аня относилась к религии так же спокойно. Непонятно было, в чём проблема и почему она реагирует именно так. Мама с Аней недоумевали, раздумывали, смеялись и наконец решили, что нужно отказаться от уроков православной культуры индивидуально.

      Такая возможность в школе была: некоторые Анины одноклассники не стали посещать эти занятия, потому что их воспитывали в другой религии. Мама написала такое же, как и их родители, заявление. Отпросившись с работы, она пошла вместе с Аней ко второму уроку и понесла его в школу.

      Аня стояла за углом и подслушивала разговор.

      – Ну что ж вы сразу не сказали, что не будете ходить… – голос учительницы звучал расстроенно.

      – Она хотела, – ответила мама таким голосом, какой бывал у неё при виноватой улыбке.

      – В любом случае мы не собирались на вас давить… Захотите – ждём обратно.

      Нет.

      Мама попрощалась с учительницей, вернулась к Ане, потрепала её за щеку и ушла на работу.

      Вернувшись домой в тот день, Аня залезла в сервант, стоявший в зале, отыскала среди хрустальных