Я здесь не женщина, я фотоаппарат. Фронтовые дневники. Анна Долгарева

Называется «Второе дыхание». Это после моей клинической смерти, это – вторая моя жизнь.

      Донецк воскресший

      Если гулять по центру Донецка летом 2016 года, то он совсем не выглядит военным городом.

      Коммунальщики выходили на улицы в шесть утра, сразу после окончания комендантского часа.

      Ездили заполненные людьми трамваи и троллейбусы.

      Работали крупные супермаркеты. На кассах стояли очереди. По всему городу – магазины брендовой одежды, бытовой техники, мебельные магазины, продуктовые, обменники, пункты обналичивания карт. Кафе с вай-фаем. Фитнес-клубы.

      В центре стоял крупный торговый центр «Континент». Пять этажей одежды, обуви, украшений, мягких игрушек и прочих товаров. Фуд-корты, где трудно было найти свободный столик. Молодые ребята с планшетами и мобильными телефонами, в укороченных хипстерских брюках и с георгиевскими ленточками.

      Вообще околохипстерская субкультура на улицах Донецка поражала меня тогда.

      Я привыкла, что ребята с георгиевскими ленточками и бородатые хипстеры в очках и брендовых кедах – это два непересекающихся мира. Оказалось, не обязательно. Девочки в смешных футболках и стильных пиджаках, которые совершенно органично смотрелись бы с самокатами где-нибудь на Васильевском острове, носили на груди триколоры. Бело-сине-красные и чёрно-сине-красные…

      Они, может, и не задумывались о патриотизме, эти двадцатилетние ребята, студенты и вчерашние школьники, пока по их городу не начала стрелять украинская артиллерия. Украина уже потеряла Донбасс, потому что потеряла молодежь. Там, на той стороне, кажется, до сих пор верят, что за свободу Донбасса вышло только старшее поколение.

      Нет.

      В центре Донецка висел плакат контртеррористического ведомства: картинка из игры «Counter-Strike» с подписью: «KONTR-TERRORIST WIN!». Для молодежи.

      И, гуляя по центру Донецка, очень тяжело было поверить, что в нескольких километрах не прекращаются бои. Худенькая блондинка в лёгком летнем платьице спокойно рассказала мне: её семья снимает квартиру в центре, потому что раньше жили на окраине, которую сейчас бомбят. Это уже привычно.

      Бомбёжки уже тогда встроились в картину мира.

      Как-то я выехала за город. Водитель объяснил: вот здесь, по прямой если ехать, через несколько километров уже передовая, там стреляют. Минут через пять мы проехали ресторан. Из него доносилась музыка, рядом стояло около десятка машин.

      Нет, это не военный Мадрид.

      Это Донецк. Очень сложно представить, чем их теперь можно напугать, местных людей. Это Донецк, город миллиона роз.

      Донецк, почти разбомблённый и воскресший, смертию смерть поправ.

      Вот только ночью раздавались глухие звуки разрывов. И ещё после одиннадцати город пустел. Комендантский час. Выходить на улицу запрещено. К этому тоже привыкли, встроили в сознание.

      Так и жил город. Не мирный и не военный. Город контрастов.

      Воскресший Донецк.

      Интерлюдия

      В Донецке я сдружилась с Мишей