Взаперти. Лора Кейли

только найти объект, но и подойти к нему так близко, чтобы подменить часы. Я проверил замок на браслете – вполне стандартный, как у всех швейцарских часов, просмотрел все фотографии Майлза – люди Амаро работали без выходных, фотографируя его то на балконе особняка, то во время гольфа, то в одном из казино города, за столом с крутящейся рулеткой. И на каждой его фотографии были они – часы фирмы Лоренсо – золотые, с бриллиантами под сапфировым стеклом.

      Что им ещё удалось узнать? Что он ходил в один и тот же ресторан по вторникам и четвергам. Самый дорогой ресторан города. Не так-то просто было туда попасть. Но этот вариант был для меня самый подходящий, о чём я и сообщил старику.

      «Всё готово, – читал я записку, переданную мне вместе с костюмом. – Тебя ждёт пятый столик на имя Нила Флеминга, будешь там в девять. Надеюсь, у тебя есть хороший план, мой мальчик.

      P.S. И вот ещё что. Переоденься».

      Я знал этот тон. Человек с таким тоном мог убить тебя не моргнув. Передо мной так и стояла картина: я посреди океана, на яхте Виктора Амаро, и он с сочувственным взглядом говорит мне так же, почти по-отечески: «Ты всё провалил, мой мальчик». Один из его людей пускает мне пулю в лоб, другой – выбрасывает за борт.

      Я надел костюм и вышел из дома. Возле подъезда – автомобиль класса люкс. Конечно, приехать на моём «Фиате» было бы идиотской затеей.

      Дверь машины была открыта, ключи – в замке зажигания. Я сел в неё и онемел. Воздух, пропитанный роскошью, добрался до самых лёгких, а после пошёл по крови, будоража и возбуждая. Сейчас бы уехать на этой красотке и больше не возвращаться сюда.

      Боже, как она завелась!

      Мимо меня проносились старые улочки и накренившиеся дома с маленькими балкончиками, на которые нельзя было выйти. Я ненавидел этот район. Для туристов здесь пахло историей, для меня – нищетой. Выехав на Восточную улицу, я свернул на дорогу, ведущую в центр. Туда, где царила совсем другая, недоступная многим, жизнь.

      – Столик на имя Нила Флеминга, – зашёл я в назначенный ресторан.

      – Пятый столик, сэр, – улыбнулся мне метрдотель своей стандартной улыбкой.

      – Спасибо, – сказал я ему и уже прошёл было мимо, но вернулся опять. – Простите, – подошёл я поближе.

      – Да-да, – наклонился он ко мне, как к какой-то важной персоне.

      – А кто здесь шеф-повар?

      – Аугусто Сантини, сэр, самый известный повар в городе. Входит в десятку лучших в Европе.

      – Хороший, говорите?

      – Два года назад он победил в конкурсе шефов во Франции.

      – Отлично! Люблю итальянцев.

      – Они лучшие повара, сэр.

      Стены ресторана в лепнине, роспись на потолках, что-то винтажно-античное, с широкими арками вдоль и колоннами по углам, со статуями полуголых богов, подпирающими потолки.

      Я сидел через столик от Майлза, придя чуть раньше его, и уже дожёвывал свой недожаренный стейк.

      Майлз пришёл с охраной и заказал спагетти под грибным соусом и греческий салат.

      – Пусть приготовит шеф! – сказал он официанту.

      Часы