Школьный факультатив по литературе. Творчество братьев Стругацких. Наталья Григорьевна Северова

в шубах! А это киберы, безобразно похожие на людей!

      Саул глубоко вздохнул.

      – Вряд ли, Вадим, – сказал он. – Это люди, безобразно похожие на киберов» [13;297—298].

      Так, начальные мотивы повести – первый, контрастируя с основной частью, второй, развиваясь и трансформируясь в ней, – подводят нас к основной теме «Попытки к бегству» – изображению пространства беды.

      Настоящая беда проявится в повести при помощи сопоставления представлений о беде молодого героя из гуманного будущего (любовь как настоящая беда) с тем, что он видит на Сауле:

      «Здесь было темное горе, тоска и совершенная безысходность, здесь ощущалось равнодушное отчаяние, когда никто ни на что не надеется, когда падающий знает, что его не поднимут, когда впереди нет абсолютно ничего, кроме смерти один на один с безучастной толпой» [13;280].

      Чтобы ввести читателя в пространство беды, авторам необходим персонаж, подобный Вергилию в «Божественной комедии» Данте.

      Таким героем станет Саул Репнин, сбежавший из времени фашистских концлагерей в будущее, а оттуда на безымянную до его высадки планету.

      Именно «человек в беде» необходим Стругацким, чтобы разобраться в причинах возникновения пространства беды.

      Прыжок героев в пространство беды будет подан контрастно.

      На наших глазах произойдет резкая смена психологической атмосферы: атмосфера скоморошеского веселья, радостного предвкушения череды открытий на Сауле, при высадке сменится подавленностью, острым ощущением несчастья, но и это ощущение несчастья подается контрастно:

      «Вокруг был снег. И сверху падал снег большими ленивыми хлопьями. „Корабль“ стоял среди однообразных круглых холмов, едва заметных на белой равнине. Под ногами из снега торчала короткая бледно-зеленая травка и много мелких голубых и красных цветов» [13;255].

      Эффект «ушата холодной воды» возникает в финале этого фрагмента, когда на смену эпически-спокойному тону приходит намеренно краткое тревожное предложение:

      «А в десяти шагах от люка, припорошенный снегом, лежал человек» [13;255].

      В повести «Трудно быть богом» мы не совершим с главным героем первого шага по территории беды (Антон уже пять лет пребывает в роли Руматы Эсторского – великосветского льва Арканарского королевства).

      Но в романе «Обитаемый остров» первый взгляд героя в пространство беды будет отмечен нами: опасливый взгляд в низкое, твердое небо, «без этой легкомысленной прозрачности, намекающей на бездонность космоса и множественность обитаемых миров, – настоящая библейская твердь, гладкая и непроницаемая» [14;13].

      Даже небо в этом мире, непроницаемое, предельное, и напоминает человеку о ловушке, западне, капкане, невозможности вырваться.

      Пространство беды характеризует звук: в «Попытке к бегству» на дне котлована, куда согнаны тысячи человек, несоответственно тихо; звуки же воплощают царящее здесь насилие (ворчание механизмов, разрывающих