Разбой. Петр Воробьев

схоласт Вамба, выбравшийся из-под телескопа, сел на свободную скамью. Рядом с ним примостилась Кая.

      Самбор рассмеялся:

      – Мечник потому так прозван, что в старые времена таскал за конунгом меч. Никаких особых боевых искусств ему знать не полагалось, хотя в нашем роду верили, что раз есть меч, должен быть и навык. Но уж мечников собственный меч отроду ничем замечательным не отличался, разве что кроме семейной памяти. Так что Эрскину я оставил не Тирфинг, меч Свафрлами. Рен засмеялась, Фейнодоксо улыбнулся, Кая попросила уточнения:

      – Тирфинг?

      – Так звался дверговский[103] меч первого и последнего конунга Гардара. А мой был назван Шееруб, полуторный, доброй лещинской работы, шесть лет тому сковали, как стало ясно, что отцов в Синей Земле пропал.

      – А это как вышло? – начал было Вамба.

      Гнёвский мечник остановил его:

      – Погоди, этот рассказ ещё на полночи. Давайте сначала турячку с огня снимем и разделаем.

      – Фейнодоксо, может, тогда ты расскажешь… – Про твой и Поволянов первый опыт с тролль-камнем? – Вамба начал, но Кая закончила за него.

      Мистагог наклонил голову, вспоминая.

      Знакомые созвездия над головой светили угрожающе ярко. Луна не могла затмить их блеска своим сиянием – она лежала под ногами, и в свете звёзд напоминала цветом уголь. Земной круг спрятался за близким лунным окоёмом. В отдалении семи рёст, на дне кратера возвышалась собранная над посадочной ступенью одного из грузовых кораблей решётчатая башенка. Чуть дальше еле виднелась ещё одна башня. Наверх был взгромождён отработавший своё криогенный топливный бак «Кросен Ифанты» с приборами внутри. Шипел кислород, покидая понижающий клапан под давлением в одну шестую атмосферного. В мезофонах шлема, один из техников продолжал бубнить отсчёт. Перекрывая бубнение, Поволян сын Буреслава предупредил:

      – Прячемся за гребнем, светозащитные забрала не забываем!

      Фейнодоксо решил не доверять памяти фотокитонов, смотревших в перископы на кромке кратера, и остался на месте, глядя на скалы по сторонам, скрытый по плечи за каменной грядой. Прежде чем опущенное забрало погрузило архаичный и грубо-прекрасный мир вокруг него во мрак, учёный заметил, что Ардерик вообще не стал искать укрытия, оставшись за штурвалом лунохода. Надо бы образумить дурня, подумал Фейнодоксо, потом решил, что пора бы тому начать самостоятельно приобретать навыки самосохранения. Рядом, архон Дасо расстелил на плоском камне плащ, закрыл светозащитное забрало из поликарбоната с напылённым золотом, задвинул поверх решётку, медленно в лунном поле тяготения опустился на плащ, простёрся лицом вниз, и прикрылся щитом.

      Отсчёт пошел на последнюю дюжину. Фейнодоксо представил, как внутри броневого кожуха лунохода рука Поволяна опускается на рычаг.

      Свет, сменивший мрак, было невозможно описать. Вся теневая сторона луны озарилась сиянием,

103

Дверги – полумифические древние умельцы.