Охота на крокодила. Эдуард Власов

этой смесью сдобрить очередную плошку вареного риса.

      – Минамото-сан! – заговорила моя трубка голосом Ивахары. – Мы обнаружили…

      – Судно обнаружили?

      – И судно, и то, что пропал член экипажа.

      – Русский?

      – Так точно! Судно пассажирское, то, которое я вам показывал.

      – «Анна Ахматова»?

      – Совершенно верно! Мы уже здесь. Вы подъедете?

      – Естественно!

      Я нажал на кнопку отбоя, окинул взором недоеденные омлет, сосиски, бекон и тосты и поднес к губам чашку с остывшим кофе.

      – Чего там про нашу «Анну Ахматову»? – поинтересовался счастливчик Ганин, которому никогда никуда спешить не надо.

      – Да похоже, Ганин, что на ее борту я окажусь раньше тебя. У вас с дедулями отход во сколько?

      – В восемь вечера.

      – А я вот прямо сейчас туда скакать должен.

      – Утопленничек утренний оттуда, как я понимаю?

      – Верно понимаешь.

      – И все остальное я тоже верно понимаю? – хитро прищурился сообразительный сенсей.

      – Что «все остальное»?

      – То, Такуя, что раз на судне ЧП, его капитан про расписание забыть может.

      – Ты, Ганин, пока панику не поднимай.

      Я поднялся со стула.

      – Мобильный у тебя при себе?

      – Ну, – похлопал себя по груди Ганин.

      – Ну, значит, когда ситуацию для себя нарисую, я тебе позвоню. А раньше времени ветеранов своих не пугай!

      Ганин встал вслед за мной. Пока я на кассе расплачивался за недопитый кофе и недоеденные деликатесы, сенсей принялся перетаскивать свои любимые шедевры японской кулинарии на ветеранский стол. Торопиться ему действительно было некуда.

      Глава 2

      «Анна Ахматова» выгодно отличалась от прочих российских посудин, не вылезающих из хоккайдских портов, своей неестественной белизной. Пока я продирался сквозь баррикады из ивахаровских «Седанов» и микроавтобусов, заблокировавших все подступы к трапу, отметил про себя, что даже под якорными окнами нет обычных потеков ржавчины. Значит, судно туристическое и находится в более или менее приличном состоянии, что и понятно.

      Это рыбакам абсолютно безразличен тот факт, что борта их фрегатов и линкоров покрыты сантиметровым слоем запекшейся крови тлеющего металла. Для них внешний вид их элегантной каравеллы – дело десятое, главное – содержимое трюмов, которое можно загнать у нас за пухлые пачки десятитысячных купюр. А для таких вот изысканных белокурых «поэтесс» (Ахматова, впрочем, как я помню из книг отца, была брюнеткой) экстерьер очень даже важен, поскольку турист – что российский, что наш – это не безмолвные палтус с креветкой. Турист – существо капризное, грязь и тлен долго терпеть не будет, а если и будет, то оплачивать это сомнительное удовольствие точно откажется.

      Они стали появляться на Хоккайдо последние два-три года. До этого ни о каких туристах из России у нас и не помышляли и даже не предполагали, что под боком – на Сахалине, во Владивостоке, в Находке – незаметно, всего за несколько