Охота на крокодила. Эдуард Власов

Такуя? До Сибири вы, слава богу, так и не дотопали!

      – Да?

      – Да! Кого-то мы в Монголии прихватили, кого-то – в Маньчжурии, кого-то – на Сахалине. А Сахалин – это тебе не Сибирь никакая!

      – Большая разница…

      – Для тебя, географа хренова, да, а для них, я думаю, нет. Хотя вот срок свой они действительно в нашей Сибири тянули. И на том же Дальнем Востоке.

      – Так ты-то, Ганин, как с ними связан? С какого такого боку? Или, там, со спины…

      – Да я им в Саппоро русский язык раз в неделю преподаю. Подработка у меня такая, Такуя. На пиво зарабатываю, которое мы с тобой время от времени хлещем. А деды эти – представляешь? – столько лет прошло, а русский не забыли!

      – Ты бы в японском плену побывал, Ганин – у тебя тоже, небось, наши слова от зубов отскакивали бы!

      – В Сибири, Такуя, не слова от зубов, а сами зубы от челюсти отскакивали. От челюсти! Я от них за эти годы такого понаслушался!

      – А сюда ты их чего приволок?

      – Да они меня попросили с ними в Ванино съездить, – заявил сенсей таким тоном, будто ветераны его пригласили в городской парк на партию крикета.

      – Куда?!

      – В Ванино. Это у нас, в России, в Хабаровском крае, порт такой, Такуя.

      – Я знаю, где Ванино. И где Россия твоя. Чего тебя туда с ними понесло?

      – А чего? В академии каникулы до конца сентября! Почему бы мне за их счет в Россию лишний раз не сгонять? Я в этом Ванино не был сроду и за свои деньги вряд ли туда когда поеду. А тут такой шанс хороший! Они взмолились, мне на билет, гостиницу и харчи скинулись. Умоляли не бросать их в трудную минуту. Да и минут этих надо чуть. Двое суток туда, трое там, двое обратно – за неделю управимся!

      – И на чем поедете?

      – А вон, видишь? Пароход стоит, белый-беленький.

      Ганин указал за окно на акваторию порта.

      – Черного дыма, правда, пока над трубой нет, но он будет скоро.

      – «Анна Ахматова»?

      – Да, «Анна Ахматова». Она же Анна Горенко, она же Анна Гумилева, она же Анна Шилейко, она же Анна Пунина. Волосы только подкрашивает стрептоцидом.

      – Стрептоцидом?

      – Им, Такуя, им!

      Я решил свернуть с фармацевтической дорожки, на которой никакой уверенности не испытывал.

      – А чего их туда потянуло вдруг, в это Ванино, а? Если они там уже, как я понимаю, один раз были.

      – Иди спроси их!

      – Да ну, неудобно…

      – Чего неудобно? Ты же японец. Это я гайдзин проклятый!

      Ганин полюбовался на зажатую узкими палочками сушеную морскую капусту, начиненную перебродившими бобами, и медленно отправил эту отраву в рот.

      – А тебе, аборигену со стажем, они все как на духу выложат. Все свои потаенные чувства и поверхностные мысли. Тем более что они уже вон зеленого чая нахлестались – час как сидим тут. А это для них в их возрасте все равно что сётю тридцатиградусное принять с утра пораньше, граммов двести.

      – Да ну их, Ганин, этих пенсионеров! Ты мне сам ситуацию обрисуй кратко, и я на этом