Первоклассная учительница, дракон и его сын. Лариса Петровичева

и дорогие рестораны. И мужчины, которые носят пошитые на заказ костюмы и заказывают не пирожные, а лобстеров.

      – Драконы, – коротко ответил Ник. – Когда-то они были героями, этого никто не будет отрицать. Они защищали наш мир и получали за это справедливую награду. Представьте, – он энергично взмахнул ложечкой в воздухе. – Раскрывается провал, из которого сыплются чудовища, убивая и пожирая всех, кого встретят. И вот дракон – летит на них, извергает пламя, запирает тьму своей магией. Впечатляет, правда?

      – Конечно, – согласилась я, радуясь, что никогда такого не видела. Хотелось надеяться, что и не увижу.

      – Слава, почет, власть – драконы все это заслужили, с этим никто не будет спорить. Вот хотя бы тот рыцарь, которым вы залюбовались. Он спас царскую дочь от морского бога, пожертвовал собой ради девушки. Достойный поступок, никто не отрицает.

      – Но? – спросила я. Ник улыбнулся.

      – Но уже три века не было никаких провалов. Никаких монстров, что едят людей, никаких морских змеев. Мир стал спокойным и безопасным местом, – сообщил Ник. – Спрашивается: зачем платить Драконий налог? Зачем дарить драконам субсидии на строительство их башен? Почему они не такие же граждане, как все остальные?

      Я неопределенно пожала плечами.

      – А если снова будет прорыв? Тогда драконы опять всех спасут.

      Ник рассмеялся.

      – Юлия, вы непередаваемо милы. Теперь нас спасут не драконы, а лазерное оружие. Изобретенное, кстати, совсем не драконами.

      Я кивнула. Фонд былых заслуг хорошая вещь, но иногда и он исчерпывается до дна. Особенно если человек бредет с работы, на которой вкалывал двенадцать часов, и видит, как мимо проезжает дракон в роскошном автомобиле – и имеет эту роскошь просто потому, что ему повезло родиться драконом, а не потому, что получил ее своим трудом и талантом.

      – Да, тут несложно стать революционером, – согласилась я. Ник понимающе кивнул.

      – Драконы, разумеется, не хотят быть такими, как все. Никак не могут смириться, что им нашлась замена. Вот, смотрите, – он приподнял манжет рубашки и продемонстрировал мне глубокий шрам на запястье. Выглядело жутко: казалось, кто-то хотел отрубить ему руку.

      – Кто это вас так? – поежилась я. – Дракон?

      – Дракон, – кивнул Ник. – Знаете, за что? За то, что я написал статью в университетскую газету о том, что давно пора уравнять драконов с людьми. Там вышла отвратительная ситуация: на вечеринке один из старшекурсников подлил дряни девушке в стакан, потом изнасиловал ее – она даже не понимала, что происходит. Угадайте, что ему за это было?

      – Ничего не было, – ответила я. В этом мире была магия и драконы, но он ничем не отличался от моего. Если у тебя будут деньги и власть, то все законы пишутся не для тебя, а для остальных.

      – Совершенно верно. Он потом взял меня за руку, выпустил коготь и сказал, что лучше мне закрыть рот, пока он не взял за шею.

      – Но вы не закрыли, – сказала я. Ник мне понравился. Было в нем что-то очень искреннее, настоящее. Люди, которые сражаются