Курсанты. Валерий Гудошников

теперь докладывайте, дежурный, – обернулся он к Плысу.

      Плыс, довольно здорово перепуганный неожиданностью явления преподавателя, шагнул шаг в его сторону, громыхнув ботинками так, что Лещенко поморщился. Поднял руку вверх, пытаясь отдать честь, но вспомнил, что к пустой-то голове в армии нашей руку не прикладывают, руку опустил, зацепив ладонью лежащую на кафедре указку. Деревяшка с грохотом взлетела вверх, крутанулась в воздухе, и, падая, ударила Дмитрия Максимовича по плечу. Тот зловещим взглядом посмотрел сначала на дежурного, потом на упавшую, на пол указку.

      – Так, так! Ясно! Докладывайте дежурный, докладывайте!

      – Т-товарищ капитан…э.мм то есть, преподаватель, 116 учебное отделение пятой роты к занятиям готово. Отсутствуют двое – в карауле. Один болен – в санчасти. Доложил дежурный по классу курсант Плыс!

      – Доложил курсант Плыс, – медленно произнёс Лещенко, не переставая стеклянным взглядом скользить по аудитории. – Нет порядка в классе, дежурный. И потому завтра дежурство повторите. Кстати, на конце два эс?

      – На каком, извините, товарищ преподаватель, конце? – не понял Плыс.

      В глубине раздался неподражаемо хихикающий женский смех шефа. Хи-хи-хи!

      – В конце фамилии две эс или одна?

      – А-а, в конце-то одно… одна буква, – осклабился Плыс.

      – Так, так, значит, одна эс? – Дмитрий Максимович, скачками, похожими на скачки кенгуру, пробежался вдоль длинной кафедры, положил свой видавший виды портфель на стол и сказал, величаво махнув рукой:

      – Садитесь все. А вы, Плыс, поднимите указку. Не надо её ломать.

      Человек пять, вошедших после преподавателя, двинулись, было, к своим местам.

      – Отставить! – повернулся к ним Лещенко. – Опоздавшие в класс у меня занимаются только стоя. Там, у дверей.

      – Не дойдёт через голову – дойдёт через ноги! – захихикал Шеф у стены. – Хи-хи-хи!

      – Хи-хи-хи! – тут же передразнил его Каримов и спрятал лицо за громадной спиной Лёхи.

      Лещенко не обратил на это внимания и продолжал:

      – Дежурный, перепишите мне всех опоздавших и всех смеющихся на листок. И вот этих – тоже, – ткнул пальцем в сторону закадычных друзей. – Завтра все они будут опрошены, и я сомневаюсь, что кто-то из них выдаст «на гора» больше тройки. Но и тройки у меня можно добыть только в поте лица. Никакой халявы не будет. А теперь старшина и дежурный, встаньте!

      Тарасов встал. А Плыс и без того стоял по стойке смирно.

      – Старшина и дежурный, я вас записываю в рапортичке, как нарушителей дисциплины.

      – Но причём тут мы со старшиной? – удивился Плыс. – Второго звонка ещё не было.

      А Тарасов стоял, молча, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Ему-то, как старшине, от рапортички Лешенко ничего бы не было, а вот Плыс уже дважды только ходил чистить картошку в столовую вне очереди. А тут опять…

      – О, Плыс, я вижу, вы разговорчивый парень! – радостно воскликнул Лещенко. – И сразу в бутылку